Погода
Гость редакции «Байкальских вестей», уполномоченный по правам человека в Иркутской области Валерий Лукин рассказал о том, чем занимается правозащитная служба в регионе и какие проблемы чаще всего тревожат жителей Прибайкалья.
— Валерий Алексеевич, в первую очередь общий вопрос: каковы задачи уполномоченного по правам человека и как к вам можно обратиться за помощью?
— Напомню, что уполномоченный по правам человека, назначенный областным парламентом по представлению губернатора, в Иркутской области стал работать с июня 2007 года.
В соответствии с законом мы оказываем содействие восстановлению нарушенных прав человека на территории области, рассматриваем письменные обращения жителей и проводим личный прием граждан. Очевидно, что эффективная деятельность уполномоченного невозможна без постоянного взаимодействия с органами государственной власти и местного самоуправления. Институт уполномоченного иначе называют еще институтом внесудебного рассмотрения жалоб и обращений.
В числе главных задач, во-первых, восстановление нарушенных прав и свобод человека и гражданина, выявление причин и условий, способствующих такому нарушению.
Во-вторых, внесение предложений о совершенствовании законов и иных нормативных правовых актов области по вопросам защиты прав и свобод человека. Очень важно, что удалось законодательно закрепить норму о том, что уполномоченный является субъектом права законодательной инициативы. Я считаю, что защита прав граждан начинается как раз с разработки и принятия региональных законов, обеспечивающих восстановление нарушенных прав.
И третье — правовое просвещение наших жителей. Практика показывает, что его уровень в области, как и в стране в целом, низкий, граждане не знают ни своих прав, ни обязанностей. К сожалению, существующая правовая безграмотность общества приводит к недоверию к судам, куда многие не хотят обращаться или не знают, как это сделать. Поэтому еще при вступлении в должность я говорил о принятии специального регионального закона о правовом воспитании и просвещении, возможно, о разработке соответствующей долгосрочной целевой программы.
Уполномоченный по защите прав человека рассматривает жалобы граждан на действия органов государственной или муниципальной власти в том случае, если гражданин уже обратился в эти органы и получил ответ. Я начинаю заниматься проблемой в том случае, если человек считает, что его права нарушены, а ответ на его обращение был отрицательным. Когда граждане просто обращаются с жалобами, но при этом сами еще не сделали никаких шагов по защите своих прав, то я им разъясняю, консультирую их и рекомендую, куда можно обратиться. Мои координаты: тел. (3952) 241615; upch@govirk.ru ; ombudsman.r38.ru
— И в каких именно сферах жизни, по мнению обратившихся, чаще всего нарушаются их права?
— Вопросы по своему характеру разные, чаще всего носят социальный характер. Право на получение льготного жилья, тарифы ЖКХ, переселение из ветхого и аварийного жилья, часто обращаются по теме присвоения звания «Ветеран труда»…Треть жалоб относится к деятельности правоохранительных органов – прокуратуры, судов, налоговой инспекции, службы судебных приставов.
Большой блок обращений из мест лишения свободы. Эта тема для меня оказалась новой. До прихода на должность уполномоченного по правам человека я занимался в основном вопросами трудовых, социальных прав. Поэтому сейчас приходится вникать в новую тему.
— Часто посещаете места лишения свободы?
— В данном случае я убежден, что надо не ждать жалоб, а заниматься профилактикой. Уполномоченный вправе по своей инициативе реагировать на те события в регионе, которые носят общественный резонанс. Да, я часто бываю в местах лишения свободы, провожу проверки для упреждения нарушений, восполняю пробелы, потому что в этой сфере есть свои нормативные акты.
Удостоверение уполномоченного позволяет встретиться с любым осужденным без присутствия руководителей колонии или СИЗО. Но меня в силу полномочий интересуют условия содержания, а не правовые аспекты дел осужденных. Побывал в усольском изоляторе временного содержания — нет вентиляции, нет дворика, куда можно вывести заключенных под стражу, хотя они имеют право на ежедневную часовую прогулку. Но «посчастливилось» увидеть условия и похуже — в Братске. Люди там содержатся так, что это не просто неуважение к человеку, это пытка. Да, они провинились, но уже наказаны государством изоляцией. А их содержат в таких условиях, когда нет дневного света, нет вентиляции, отхожее место не огорожено и практически без смыва… После посещения спецприемника в Братске я провел встречу с представителями прокуратуры и полиции с тем, что его нужно закрыть. На прошлой неделе руководство ГУВД меня проинформировало, что это учреждение закрыто на ремонт. Сделали то, что должны были сделать давно.
— В августе вы в числе других уполномоченных по защите прав человека были на встрече с президентом Владимиром Путиным.
— За 15 лет существования института уполномоченного в России это была первая встреча с главой государства. Перед этим к нам обратились с просьбой подготовить вопросы, которые бы мы хотели задать. Тем много: конституция гарантирует порядка 40 прав и свобод граждан. За день до встречи состоялось заседание координационного совета, который возглавляет федеральный уполномоченный по защите прав человека Владимир Лукин, мы обсудили формат предстоящего мероприятия. Конечно, совет проходил достаточно бурно, поскольку каждый региональный уполномоченный, в том числе и я, пытался убедить других в необходимости постановки именно того или иного вопроса. Договорились не поднимать вопросы местного значения, а задать общие для всех регионов.
Встреча планировалась на полтора часа, в итоге заняла три. Президент после каждого выступления правозащитника задавал вопросы и высказывал свою точку зрения, мы увидели его заинтересованность. Владимир Путин сказал, что для него тоже главная цель — это защита прав и свобод человека и что институт уполномоченных является его действенным помощником.
Злободневным был вопрос по обеспечению жильем льготных категорий граждан. Эти категории должны получать жилье без очереди, а на деле у нас и среди них есть очередь. Мы обратились с предложением, чтобы финансирование подобных расходов взяли на себя не регионы, а государство, однако, по словам президента, установленные когда-то льготы реализовать невозможно. Если переложить эти обязанности на плечи государства, то попросту рухнет федеральный бюджет. Президент обратился к уполномоченным с предложением посмотреть, как используются бюджетные средства в регионах, и отметил, что надо выбирать приоритеты.
Глава государства поддержал нас в том, что надо разработать и принять закон, регулирующий основы деятельности уполномоченных по правам человека в РФ, а также в том, что органы государственной и муниципальной власти обязаны отвечать на обращения уполномоченных мотивированными ответами, а не просто тем, что «принято к сведению».
Я не считаю, что уполномоченный — это истина в последней инстанции, возможно, в чем-то могу и ошибаться, но и в этом случае хотелось бы получать от чиновников именно мотивированный, доказательный ответ, а не отписку.
— Вы долгие годы были депутатом регионального парламента, хорошо знаете профсоюзную работу. Это помогает в новой деятельности?
— Депутат, по большому счету, тоже защитник прав человека. Я не разрываю предшествующий опыт и нынешний, особенно учитывая, что активно занимался законотворческой деятельностью. Конечно, это помогает.
Опыт в части защиты трудовых прав граждан также неоценим. Но в этой сфере действуют профсоюзы, трудовая инспекция, и, когда я получаю жалобы подобного рода, направляю их в эти инстанции. Другое дело, что я даю оценку как специалист, насколько правильно оценивает ситуацию трудовая инспекция, и при необходимости вмешиваюсь.
У нас мало жалоб, касающихся защиты политических прав. И это понятно: если за рубежом социальные вопросы — жилье, зарплата – решены, то у нас вопрос политических прав дело десятое. Я полагаю, что при развитии современного демократического общества произойдет изменение характера обращений.
— Существует ли в службе уполномоченных какая-либо «вертикаль власти»?
— Вертикали нет. Есть координационный совет, который периодически проводит заседания. Российский уполномоченный по защите прав человека, в отличие от региональных, имеет возможность инициировать рассмотрение жалобы в судебном порядке. На встрече с президентом мы поднимали эту тему, и он сказал, что по двум вопросам нужно подумать. Первое — чтобы уполномоченные в субъектах федерации имели возможность участвовать в судебных заседаниях по крайней мере на втором этапе, когда рассматриваются кассационные жалобы. Второе — мы предложили законодательно закрепить норму, чтобы уполномоченный по правам человека в субъекте РФ являлся членом квалификационной комиссии судей. Президент отметил, что не видит противопоказаний к этому, но сказал, что нужно посоветоваться с судебным сообществом.
— Валерий Алексеевич, в Иркутской области нельзя обойти вниманием два узловых момента — БоГЭС и БЦБК…
— Ничего нового не скажу. Моя позиция по БЦБК давно известна: его надо закрывать. Полагаю, что мы упустили шанс, когда после остановки комбината осенью 2008 года спустя какое-то время на учете в службе занятости Байкальска осталось 500 нетрудоустроенных из 1700 бывших работников предприятия. Остальные, так или иначе, нашли себя, специалисты уехали на родственные заводы. Я предлагал, как одно из решений, выплату средней зарплаты уволенным работникам до создания новых рабочих мест и их трудоустройства. К сожалению, тогда это предложение не было поддержано.
Считаю, что власть и собственники комбината в течение 20 лет никаких шагов по созданию дополнительных рабочих мест не сделали — одни разговоры. Иначе люди, оказавшиеся заложниками ситуации, давно бы перешли на другую работу. Эту позицию я высказывал и в то время.
Что касается Богучанской ГЭС, то тут я могу говорить много, поскольку этой темой занимался с 1996 года, тем более что это касалось территории моего избирательного округа. Еще первые депутатские запросы и ответы на них у меня лежат огромной пачкой.
Из недавней истории: 1 августа я обратился к генпрокурору Юрию Чайке. Пока что от генерального прокурора получена информация: продлен срок ответа для проведения дополнительных проверок. На какое время — неизвестно. Недели три назад я обратился к президенту по вопросам безусловного соблюдения законодательства при подготовке ложа водохранилища к затоплению. Для этого необходимо временно приостановить его наполнение. Технически это возможно, нужна только его политическая воля, которую он уже демонстрировал в истории с «трубой».
Мы много говорим о правовом нигилизме, и эта стройка — яркий тому пример. Как можно строить, не имея положительного заключения государственной экспертизы? Пристрой к маленькой школе не будут строить без этого заключения, а тут такой масштабный сложнейший объект.
Иркутская область заказала актуализированный проект по подготовке ложа, работы оценены по минимуму в 9,3 млрд рублей, а у нас сегодня предусмотрено 2,3 млрд. Дальнейшие комментарии, я думаю, излишни.
— Как получилось, что красноярцы в данном случае не жалуются на отсутствие финансирования?
— Олег Дерипаска, взявшийся за этот проект в 2006 году, сообщил президенту (есть стенограмма), что с губернаторами достигнута договоренность. Позже была принята большая федеральная программа развития Нижнего Приангарья, предусматривающая финансирование из федерального бюджета. Север нашей области и есть Нижнее Приангарье, но мы в эту программу не вошли. Я неоднократно предлагал, при разных губернаторах, что необходимо добиваться внесения изменений в эту программу. У нас-то нет никакого коммерческого интереса в строительстве Богучанки! Конечно, красноярцы почти все вопросы решают с помощью федерального бюджета, а мы все «нахомутали» на себя, но часть затрат нашего областного бюджета федеральный центр не спешит компенсировать...
И при этом даже не можем найти того, в чьих интересах изымается земля в Иркутской области. Правового акта нет! Кому предъявлять претензии за ущерб, причиненный нашему региону? По оценке ученых Иркутского центра СО РАН, ущерб составит около 17 млрд рублей. Когда затапливали усть-илимское водохранилище, получили большие преференции по тарифам на электроэнергию за затопление пойменных земель и успешно ими пользовались.
А сейчас? В богучанском водохранилище водообмен будет составлять 1,82. Согласно санитарным нормам, если этот обмен меньше 6, должна быть обеспечена сплошная лесосводка и лесоочистка, а у нас — только на «спецучастках». Специалисты, к которым обратился Дерипаска, дают заключение: оставшаяся древесина «волшебным образом» на качество воды влиять не будет! Но санитарные нормы ведь тоже прописаны согласно многолетним научным исследованиям, и наши ученые дают отрицательные прогнозы по ситуации. Миллион кубов деловой древесины уйдет под воду. А есть еще Усть-Илимский ЛПК, который ведет сбросы в Ангару, и река самоочищается на протяжении 40 км. Теперь все будет сливаться в практически стоячую воду. И чего мы ждем? Появления мертвого моря? Безвозвратно уйдут под воду ценные объекты культурного наследия. Будущие поколения, я думаю, не простят нам этого.
Жителей Кеуля и Невона не слишком беспокоят вопросы экологии и сохранения памятников культуры. Им бы быстрее оттуда уехать и забыть этот переезд как страшный сон. Их в этом житейском вопросе можно понять. Но мы должны не только думать о быте людей, но и действовать в государственных интересах и интересах региона, работать на опережение ситуации.
— Не так давно в Иркутской области появилась структура, почти параллельная вашей, — служба уполномоченного по правам ребенка...
— Никаких противоречий с коллегами у нас нет, мы часто взаимодействуем, поскольку иную проблему невозможно разделить «по возрасту». Не получает семья алименты, кто тут больше страдает — мама или ребенок? То же касается и жилищных, допустим, вопросов. Я убежден, что работы у нас впереди еще достаточно, и правозащитников лишних не бывает. Главное, их эффективность.
По опыту знаю: больше всего чиновники боятся публичности. Я придаю большое значение работе со СМИ и надеюсь на их поддержку, поскольку именно СМИ помогают достичь этой самой публичности. Работать будем вместе!
Ирина Ружникова, «Байкальские вести».
Фото Алексея Ильина
