Погода
Ничего не бывает просто так. Не будь Анатолий Андреевич Стрельцов директором Иркутского академического драмтеатра имени Н.П.Охлопкова -- никто бы, может, и внимания не обратил, что его юбилей практически совпадает с юбилеем театра. Но факт налицо. Совпадает, с разницей в несколько дней. Просто Анатолий Андреевич ровно на сто лет моложе.
Не знаю, представляет ли он вообще свою жизнь вне театра. Может быть, и не рекордный срок, но и немалый -- четверть века он у руля. Четверть века -- когда в голове держишь все, от лампы до рампы, от зарплаты артистов до крыши над зданием, от сценического оборудования до предстоящих гастролей… Не каждый такое выдержит. Он -- выдерживает, не теряя оптимизма и веры в людей. Причем, без преувеличения, его называют одним из самых сильных директоров среди руководителей российских театров.
Его собственный возраст -- блестящий возраст зрелости, когда колоссальный опыт нажит, усталость еще не наступила, а «государство уже скоро начнет приплачивать, просто за то, что я живу», -- договаривает Стрельцов.
Естественно, ни о каком уходе «на заслуженный отдых» не идет и речи. Не потому, что не заслужил. Но -- может еще послужить!..
-- Анатолий Андреевич, что вы итожите, когда размышляете над тем, что прожито и пережито? С какими мыслями вообще подходите к дате?
-- Я про это еще скажу, а сейчас я думаю о том, что в России интеллигенция всегда приходилась как-то «не ко двору» власти… К сожалению, и сегодня мы видим такое обидное пренебрежение общими для всех нас духовными принципами, перевод всего на денежный эквивалент, так сказать… Обратили внимание? Творчество, духовность, воспитание людей переведены на коммерческие рельсы. Культуру фактически отнесли к сфере услуг.
А между тем, когда 250 лет назад (30 августа 1756 года. -- ///Авт.///) своим указом императрица Елизавета открывала русский Императорский театр, она не ставила его задачей зарабатывание денег. Задачи были совсем другие -- образовывать нацию, воспитывать человека! Ведь только воспитанный в культуре человек, так или иначе приобщенный к музыке, изобразительному искусству, литературе, театру, -- только такой человек может создавать и экономику. Сейчас же культуру оценивают как огурцы на рынке. Хороший или плохой спектакль -- о том судят по количеству проданных билетов, по сумме вырученных средств. Мы что, забыли, для чего искусство существует вообще?
Похоже, так и есть. Двадцать лет наше государство живет без закона о культуре, без определенного статуса работника культуры, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Какова перспектива на жилье у молодого артиста, принятого на работу в театр? Хоть раз в двадцать лет человеку могут дать бесплатную путевку к месту отдыха или лечения? За что и как платить зарплату артисту, гонорар или отчисления -- драматургу? А ведь артист -- это, грубо говоря, инструмент, которым работает театр. И мы должны поддерживать его в хорошей рабочей форме -- даже из прагматических соображений, не говоря уж о просто гуманном отношении к ним.
-- Каким вы видите сегодня идеальный театр?
-- Таким, который развивался бы на проработанной законодательной базе. Чтобы талантливые, творческие люди, работающие в культуре, искусстве, не были озабочены зарабатыванием денег, как это происходит, скажем, в шоу-бизнесе. Таким, чтобы публика судила о театре по его совокупному репертуару. Ведь зритель к нам приходит разный -- по возрасту, культурному и образовательному уровню, вообще по запросам, поэтому мы действуем, постепенно подтягивая тех, кто стоит на ступеньку ниже, к тем, кто стоит на ступеньке выше.
То есть мы не можем полностью отказаться от Рэя Куни, хотя должны стремиться к Шекспиру и Чехову. Меня же вынуждают ставить только Куни -- «Он, она, окно, покойник…» Или что, открыть при театре ресторан, ночной клуб, где артисты будут петь и танцевать, зарабатывая на кусок хлеба с маслом? Но разве в этом состоит задача театра? А как быть с воспитанием человека? Я не думаю, что Эсхил, Софокл, Эврипид в Древней Греции писали трагедии и ставили их в театре ради денег. Нет, но опять же для того, чтобы воспитать нацию.
-- Рэй Куни востребован лишь потому, что сейчас на экранах, подмостках, в литературе царят глянец, гламур и «мыло» сериалов. Анатолий Андреевич, а когда, в какие годы театр имел лучшие условия для своего развития?
-- Искусство всегда развивается не благодаря, а вопреки. И в театре, как многосоставном организме, всегда что-нибудь да «не так». Было время, когда остро чувствовалась нехватка хорошей драматургии, обходились инсценировками. Хороших пьес мало и сегодня, к тому же сейчас и литературы глубокой нет, я имею в виду современность. Но если вспомнить
-- больше интересовали, наверное, годы, когда театр был востребован как источник духовной пищи. Вспомни взлет Таганки, «Современника»? Что происходило с Ленкомом? С Паневежисским театром? Вся Москва говорила об их спектаклях.
Сегодня, к сожалению, при упоминании Достоевского у русского человека сводит скулы. Вроде как оскомину набило. Но знаем ли мы, по большому счету, Достоевского? Мы нынче набирали для учебы в Щукинском институте ребят после десятого класса -- и убедились: они же совершенно не знают литературы. Или знают ее по тем ошметкам школьной программы, которые им нынче даются. А ведь это гуманитарии, что же спрашивать с тех ребят, которые идут в инженерные, технические вузы, в ПТУ? Профессора из Щукинки разводят руками: не удивляйтесь, но и у нас точно так же…
Так что, если подвести черту, театр в обществе существует для того, чтобы он был понят и воспринят своими современниками, а сегодня воспринимается не «разумное, доброе, вечное», а только шоу. Гоголь думал о театре как о кафедре, с которой искусство говорит с человеком о душе, а отовсюду -- снова шоу и снова заботы о корысти.
Человек никогда не съест зараз два обеда и не наденет одновременно две пары башмаков. У нас же у всех -- непомерные аппетиты. Самое большое искушение для человека -- золотой телец. А ведь это пик распада общества… Великие книги (Библия, Тора, Коран) и большие писатели предупреждали об этом.
Но я все же верю -- не все так грустно, человек еще одумается и задумается и определит вектор своего развития, своих ценностей…
-- Вы по рождению не сибиряк, хотя живете в Иркутске довольно давно… Что для вас значит этот город?
- Да, я из Ростовской области, экономике театрального дела учился в ЛГИТМИКе. Но тридцать лет моей жизни прошло уже в этом городе, и для меня Иркутск -- это не только неповторимая городская среда, но прежде всего -- люди, с которыми мне повезло встретиться. Иркутск -- это город, где я познакомился с Валентином Григорьевичем Распутиным, с мэром Борисом Александровичем Говориным, впоследствии -- губернатором, который точно и тонко понял ситуацию с театром и много помогал в финансировании реконструкции и реставрации. Мне глубоко симпатичны Сергей Дубровин, Володя Матиенко… Я очень уважаю и ценю профессора Пинского… А какие разговоры мы вели со Славой Филипповым, с Геной Сапроновым, с Анатолием Кобенковым, которых сейчас не стало! Мне очень не хватает умного и тонкого сарказма Игоря Зусмана… Еще раз говорю: Иркутск -- это его люди, и спасибо судьбе за то, что привела меня сюда.
-- Но вы ведь для Иркутска -- не просто частное лицо Анатолий Стрельцов, вы -- директор театра…
-- …И это накладывает свой отпечаток! В Иркутске театр -- любим. Всеми! Он любим генетически. Может быть, потому, что давно стоит это прекрасное здание, сюда ходило поколение наших родителей, сюда ходило наше поколение, потом мы повели сюда своих детей… И так сложилось, что относились к театру всегда с уважением. Везло Иркутску и на просвещенных губернаторов -- от Муравьева-Амурского, Горемыкина, Сперанского до наших современников -- Ножикова, Говорина. Все они старались помогать театру. И сколько гордости было у людей, когда мы десять лет назад открывали театр после реконструкции! Все ликовали! Кстати, сколько волонтеров во время ремонта и реконструкции приходило к нам с предложением своей помощи -- где строительный мусор расчистить, где что-то перетащить, разгрузить, погрузить… Это очень дорого для нас. Может, поэтому я такой оптимист -- верю, что для таких наших друзей все равно и всегда нужны будут Шекспир и Чехов, Вампилов и Распутин.
Кстати, недавно на гастроли в Улан-Удэ мы возили всю серьезную часть нашего репертуара -- и какие слышали отзывы! «Как мы соскучились по такому театру! Как нам не хватает таких спектаклей!»
-- Вот видите, не все так пессимистично… А что еще нового ждет нас в ближайшее время в иркутской театральной истории?
-- Скажу по секрету -- мы собираемся открыть третью сцену…
-- Вот как? И скоро это будет?
-- 14 декабря -- это будет приурочено к традиционным «Декабристским вечерам» -- хотим показать там спектакль «Лунин, или Смерть Жака». Проще, конечно, было бы открыть ресторан (///смеется///) -- но мы откроем сцену. Причем это будет почти подвальное помещение -- как те казематы, где томился Лунин…
-- Анатолий Андреевич, ваш личный юбилей совпадает с юбилеем театра. Это что-то значит для вас?
-- О своем юбилее умолчу, а вот о юбилее театра… Я считаю, в том, что во власти, в вузах, в редакциях нашего города есть нормальные люди, не чуждые культуры, -- во всем этом есть заслуга и нашего театра. Поэтому считаю, что 160-летие театра -- это праздник не только наш. Это праздник всех иркутян. И в этот день, 28 ноября, я хотел бы сказать иркутянам спасибо за театр. А еще -- порадовать их: мы хотим предложить горожанам выставку из истории театра, портретную галерею губернаторов, а в городском выставочном центре Рогаля откроется выставка фотохудожника Анатолия Бызова из 240 портретов и сцен из спектаклей «Театр глазами фотографа». На выходе и новая книга об охлопковцах театроведа Светланы Жартун.
Ну а о себе что говорить? 60 лет -- возраст, когда начинаешь сверять, задумываться: а все ли так в твоей жизни, все ли правильно? В личной жизни -- грех жаловаться: у меня хорошая семья, дочь, хороший внук, добрый и порядочный парень, мне за него не стыдно. Наверное, скоро и правнуки будут. Я всю жизнь прожил с одной женой, Натальей, и нам с ней хорошо.
Очень жаль, что давно потерял родителей; у нас была большая семья -- потерял и ее. Но сам стараюсь жить по тем законам, что усвоил от матери и отца.
Увы, как в той песне у Высоцкого, «теряем мы лучших товарищей»… Рано теряем, и очень жаль! Обидно, когда вопреки твоим усилиям торжествуют невежество и хамство. Обидно, когда многие хорошие и порядочные люди покидают страну…
-- Анатолий Андреевич, ну а казусы в вашей практике бывали?
-- Я как всякий нормальный директор очень переживаю за свой театр и критику переношу, признаться, довольно болезненно… Однажды о нас нелицеприятно написала одна областная газета. Ну, стали учить нас, как надо ставить спектакли. Я, недолго думая, звоню редактору: «Послушай, дорогой, я уважаю мнение твоих журналистов, но чтобы разговор был более компетентным, предлагаю твоим ребятам ознакомиться… Я там послал…» И попросил секретаря отправить им список литературы о театре на четырех листах. Тот вскоре перезванивает мне: «Ты что, серьезно это?» -- Я отвечаю: «А как же?» Посмеялись, конечно… Но в каждой шутке, как вы знаете, есть доля шутки…
…Наш разговор завершался: назначенное время подходило к концу, в кабинет деликатно заглянул следующий посетитель, а телефоны, то городской, то сотовый, все чаще стали врываться в беседу… Я попыталась представить себе Стрельцова вне этой, привычной для него, суеты -- и не смогла. Его связь с театром показалась такой же прочной и надежной, как… как любовь иркутян к своему театру.
Любовь Сухаревская Фото автора: Анатолий Стрельцов: «В Иркутске театр -- любим всеми!»
