Погода
Депутаты Госдумы утвердили законопроект «О полиции». По словам зампреда комитета Госдумы по безопасности Владимира Колесникова, при доработке законопроекта «полиция никаких особых прав не получила». «Просто все то, что сегодня было регламентировано подзаконными актами, сведено в один документ», - заявил депутат.
Ряд одобренных поправок направлен, в частности, на дальнейшее сокращение так называемых избыточных функций полиции. Из текста проекта, принятого в первом чтении, депутаты исключили норму о праве полиции выдавать разрешения на установление на автомобилях спецсигналов, включая проблесковые маячки. Кроме того, они разрешили полиции участвовать в осуществлении миграционного контроля лишь на «вторых ролях». Также был учтен ряд поправок, разработанных «неформальной» рабочей группой во главе с депутатом Геннадием Гудковым. Речь идет о сокращении полномочий будущей полиции в проверках бизнеса. В частности, одобрена поправка, разрешающая полицейским запрашивать и получать от банков справки по операциям и счетам юридических лиц, а также индивидуальных предпринимателей только при выявлении и пресечении налоговых преступлений.
Сможет ли закон «О полиции» коренным образом поменять криминальную обстановку в стране? Мы попросили прокомментировать ситуацию эксперта «Свободной прессы», генерала-майора милиции в отставке, хорошо знакомого с внутренней кухней ведомства.
– Беда МВД в том, что после распада СССР получилось так, что милиция взяла на себя ответственность за удары по правопорядку. Не вина МВД, что растет преступность, не вина, что, допустим, пацаны стали националистами и собрались на Манежной. Но общественное мнение обвиняет в этом именно МВД, и это неправильно. У нас регистрируется 3,5 миллиона преступлений в год. Эту цифру можно смело умножить на три (мнение ученых) - получим реальную преступность, всего около 11 миллионов преступлений в год. В России примерно 100 миллионов человек взрослого населения. Получается, каждый десятый - преступник.
Раньше такого не было. Когда я в советское время начинал служить в одной области, там регистрировалось 250 убийств в год. Сейчас - тысяча, не считая без вести пропавших. Что изменилось? Общество и власть ушли от ответственности за состоянием преступности.
Сейчас участковый боится появиться в своей конторе, потому что там его ждет кипа заявлений от пострадавших, а у него и без того тысяча обязанностей. А раньше на опорном пункте, кроме участкового, находились еще постовые, инспектора по делам несовершеннолетних, два опера, гаишник. Они отвечали за микрорайон: ходили по улицам, общались с народом. Бабушки семечки на скамейке лузгают - глядишь, стукнут: там бражку гонят, там подрались…В итоге, был социальный контроль - за милицией, за состоянием криминогенной обстановки.
У начальника ОВД милиции территория в советское время разбивалась на зоны. Допустим, их было пять. Тогда под его началом было три постовых. Они заступали в 16.00 и до 2.00 ночи несли службу, а опера уходили домой. Так вот, утром, если «на зоне» совершалось преступление, первое, что делали опера - бежали искать постовых. Вечером те ходили по микрорайону и записывали: тут свадьба, тут пьянка, тут на гитаре шуруют, тут грузовик стоит, чего-то на него грузят. Была точная картина, чем жил микрорайон.
А сегодня?! Милиция ушла от такого патрулирования и пересела на автомобили. И стала реагировать на факт совершения преступления. А фактов сейчас столько, что их не перелопатить. Надо менять организацию работы милиции. Что, кстати, закон «О полиции» не предусматривает.
«СП»: - Чем плох закон?
– Это нормальный закон, который регламентирует действия - как палкой бить, как задерживать. Но для того, чтобы улучшить криминогенную обстановку, чтобы население чувствовало себя нормально, этого мало.
Фактически, на сегодня закон «О полиции» вобрал в себя ведомственные инструкции МВД, которые действовали и раньше. Например, о применении спецсредств. Недостаток закона в том, что он ведомственный, в нем не предусмотрена отчетность перед населением.
«СП»: - Но ведь планируется создать общественные советы при МВД, разве нет?
– А вы читали, каким образом формируются эти советы? В законе написано: «в порядке, предусмотренным министрам внутренних дел». То есть министр взял артиста, которому некогда, художника. Это не общественный контроль.
На сегодня милиция исчерпала свои возможности по борьбе с преступностью. Ей дают деньги, технику. Но в стране действует масса факторов – политические, национальные, межконфессиональные, правовые, социальные, демографические, социально-психологические, образовательные, культурно-идеологические, – которые порождают конфликты в обществе.
Милиция не успевает реагировать на нынешний объем преступлений. Сегодня ее обвиняют в неэффективности, но как она может быть эффективной в такой ситуации?
«СП»: – Может, эффективность поднялась, если бы кандидатов в полицейские отбирали более тщательно?
– Разговоры на счет отбора – дурацкие. Приведу пример. На сегодня в милиции миллион сотрудников, из них треть – сотрудники патрульно-постовой службы. В силу текучести кадров, каждый год в милицию приходят порядка 100 тысяч человек. Можно сказать, с улицы. Обратимся к области, где я служил в милиции в советское время. Сегодня в области – порядка 30 тысяч выпускников школ в год. Делим эту цифру пополам: примерно половина – это девчонки, которые могут работать в милиции лишь дознавателями, инспекторами по делам несовершеннолетних или кадровиками. Значит, ориентироваться нужно только на 15 тысяч парней-выпускников. Из них можно сразу забраковать половину: они негодны к службе из-за близорукости, сколиоза, плоскостопия, заболеваний легких и сердечно-сосудистой системы. Остается 7 тысяч. Из них у тысячи – судимые родственники, поскольку в стране сидит миллион заключенных. Отбросим их. Итого – 6 тысяч парней, способных служить в милиции.
А теперь представьте размер области: 400 километров на север от областного центра, 300 – на юг, 350 – на запад, и 150 – на восток. Тысяча парней из этих 6 тысяч живет там, где новые милиционеры не нужны: в деревнях, небольших поселках. Остается 5 тысяч. Среди них поддавальщики, наркоманы, пацанва, которая не определилась по жизни. Остается 4 тысячи. Из них тысяча из-за модных сегодня убеждений никогда, ни под каким видом в милицию служить не пойдет. Остается 3 тысячи.
Из этих трех тысяч нужно и в армию призвать, и набрать в Госнаркоконтроль, МЧС, УФСИН, и так далее.
Поэтому разговоры про отбор – трепотня. Выбора нет. Мой учитель, профессор-криминолог, как-то очень верно сказал: общество сегодня неспособно нарожать столько честных людей, сколько требуется. В банк честных надо, в ФСБ, в МВД, в ревизоры, в ЧОПы… Я уже не привожу избитые доводы про материальную заинтересованность. Зарплата участкового в Москве – 22 тысячи рублей. Зарплата дворника-таджика – 17 тысяч. О чем при таком раскладе говорить?!
Но проблемы эти никто не решает – МВД просто ругают, на чем свет стоит. Милицию полоскали в СМИ полгода назад. Поток брани шел каждый день. Зачем? Я разговаривал с людьми, которые в МВД влияют на общественное мнение. Называть фамилий не буду. Я спрашивал: неужели вы противостоять не можете, у вас пресс-службы, крутите ролики, делайте хотя бы что-то. Мне ответили: Сурков сказал, так надо. То есть, надо для того, чтобы все отвлеклись – на Евсюкова и так далее. Выводы делайте сами.
«СП»: – МВД, как не крути, нуждается в реформировании. Какой вы видите выход из ситуации?
– В свое время я был в Северной Ирландии, знакомился с организацией тамошней полиции. Я привез оттуда уникальный доклад, как бывший мэр Гонконга возглавил комиссию по реформированию полиции Северной Ирландии и провел реформу в жизнь. Напомню, Северная Ирландия – это кусок Ирландии, несколько веков назад отхваченный Великобританией. Затем этот кусок умышленно заселялся шотландцами. В итоге возникло противостояние между теми, кто хочет присоединиться к Ирландии и теми, кто хочет остаться в Великобритании. Была создана тайная Ирландская республиканская армия, очень мощная организация. Не могу точно утверждать, но, думаю, ее поддерживал СССР. Террористическая деятельность ИРА впечатляет: в Северной Ирландии с населением 1,3 млн человек в год убивали 150 полицейских. Это были натуральные средневековые бои. Полицейские бились врукопашную, облаченные в защиту, как в латы, полицейские машины обвешивались по кругу броней.
Полицейских не хоронили на кладбищах: ИРА взрывала могилы. Сотрудников хоронили на территории полицейских участков. Были организованы мемориальные углы, где тесно стояли мраморные памятники. Сами участки были обнесены заборами с колючей проволокой поверху, как у нас колонии для заключенных.
«СП»: – Что сделали в Северной Ирландии?
– Лидеров ИРА избрали в британский парламент. В полиции стало работать равное количество протестантов и католиков. Полицейские сменили форму, сократили число машин с бронезащитой. В каждом полицейском участке появился офицер по правам человека. Прежде чем, допустим, послать группу на захват, этот офицер визирует приказ. Он следит, соразмерна ли сила, которая будет применена. Кроме того, представитель любой общественной организации получил право прийти в полицейский участок для контроля работы полицейских, зайти в камеры. Словом, был проведен комплекс мер, чтобы полицейские перестали восприниматься врагами.
Сейчас в Ирландии тишина. Если бы мы переняли опыт реформирования полиции Северной Ирландии, например, у себя на Кавказе, мы бы разрулили там ситуацию.
… Закон «О полиции» правильный и хороший. Но он не приведет к конечному результату, которого ждет общество. В этом законе узаканены, простите за тавтологию, приказы, которые раньше подписывал министр, определены права и обязанности полицейских. Но общество ждет не этого. Общество ждет безопасности. К сожалению, меры, которые принимаются в законе «О полиции», этой безопасности не дадут.
Автор: Андрей Полунин
"Байкал24"
опубликовано в
