Погода
О солнечно-звездных аналогиях и экстремальных магнитных полях в Галактике и других проблемах физики Солнца и межпланетной среды говорили видные астрофизики страны, собравшиеся во второй половине сентября в Иркутске. Свою конференцию они решили посвятить памяти известного российского учёного, члена-корреспондента РАН Владимира Евгеньевича Степанова, стоявшего у истоков основания Института солнечно-земной физики СО РАН и его уникальных обсерваторий. В этом году ему исполнилось бы 100 лет.
Родился учёный в селе Щегловка Донецкой области в большой семье. До поступления в МГУ трудился слесарем, вагранщиком в Донбассе. В 1937-м окончил механико-математический факультет МГУ по специальности «Астрономия».
Владимир Евгеньевич — участник Великой Отечественной войны, награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, а также медалями: «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». К этим наградам прибавились и два ордена Трудового Красного Знамени и два ордена «Знак Почёта», полученные в мирное время.
После войны, в 1946 году, В. Е. Степанов вернулся к научной деятельности. Был директором обсерватории Львовского университета, доцентом кафедры астрофизики механико-математического факультета МГУ, старшим научным сотрудником Крымской астрофизической обсерватории АН СССР. В Иркутск он приехал уже широко известным учёным и сыграл огромную роль в развитии сибирской астрофизической науки. Он и его коллеги подняли институт до мирового уровня. При непосредственном участии В. Е. Степанова формировалась мощная экспериментальная база института. Вот как об этом рассказал его ученик, д.ф.-м.н. Геннадий Яковлевич Смольков:
«Это было смелое решение — приехать из Крыма в Сибирь. Работать в хороших условиях, в слаженном коллективе, среди признанных учёных с признанными результатами — и вдруг решиться ехать в суровый край, где нужно многое начинать сначала. Конечно, и мы тогда кое-что имели. Мониторинг солнечной активности у нас начался в 1956 году, по инициативе Межведомственного геофизического комитета, который руководил подготовкой в стране к Международному геофизическому году. В то время между Уссурийском и Ташкентом не существовало ни одной солнечной обсерватории, а при проведении МГГ необходим круглосуточный мониторинг обсерваториями всех стран и всех часовых поясов. Иркутской магнитно-ионосферной станции было предложено создать всё, что необходимо для мониторинга. На базе американского радиолокатора (полученного по лендлизу) мы сделали радиотелескоп, создали внезатменный коронограф. То есть с самого начала осознали, что нужно вести непрерывные наблюдения на всех уровнях. Был продуман и план дальнейшего развития. В 1959-м станция была принята в Сибирское отделение АН СССР, и с 1960 года нам было предоставлено право считать себя институтом. В феврале 1960 года я побывал у основателя СО АН СССР М. А. Лаврентьева. Он очень внимательно выслушал. Полностью одобрил планы и предложил изложить их на бумаге. Тут же всё напечатали, и при мне академик наложил резолюции по реализации задуманного.
Это прекрасно, но нас было мало, к тому же все неопытные — в Иркутске специалистов по физике Солнца не готовили. Правда, к нам охотно ехали молодые из других городов и прямо с вокзала приходили на работу. Консультировали нас коллеги из Пулковской и других обсерваторий. Но мы понимали: чтобы реализовать задуманное, нужно привлечь лидера, причем признанного. Владимир Евгеньевич как раз защитил докторскую диссертацию и имел уже широкую известность. Молодые солнечники были буквально влюблены в него. На симпозиумах, которые назывались пленумами КИСО — комиссии по исследованию Солнца, он каждый раз поднимал важные вопросы по физике Солнца и говорил о новых подходах к их решению. И я написал ему смелое письмо. Он ответил отказом. Я ещё раз написал, расписав какие хорошие условия его ждут. Опять отказ. Тогда пошёл на хитрость — пригласил Владимира Евгеньевича на консультацию. Он прилетел, прямо с самолета мы увезли его в Монды и стали рассказывать, какие у нас планы, какие возможности для их осуществления. К концу дня приехали на Часовые сопки. А наутро он вышел из палатки и был поражён. Утро было удивительно солнечным и спокойным. Любой астроном мечтает вести наблюдения в такой чистой, прозрачной атмосфере, где нет никаких искажений и помех. Он молча всё обошел, осмотрел, и вдруг сказал: «Я ваш». Через месяц я встречал его с сыном Сашей в аэропорту и сразу вручил ключи от квартиры.
В. Е. Степанов приступил к работе так активно и уверенно, как будто всю жизнь мечтал именно об этом. Сразу были внесены коррективы в программы, более конкретными стали задачи, более мотивированными и профессиональными. Сначала Владимир Евгеньевич работал заместителем директора СибИЗМИРа, а через три года — уже директором. Позднее его избрали председателем Президиума всего научного центра, избирался он и делегатом Верховного совета СССР.
Владимир Евгеньевич одобрял всё, что мы предлагали, передовые идеи быстро реализовывались. О горизонтальном телескопе с самоохлаждающимися стенами, потолком другие обсерватории только мечтали, а мы уже выстроили его. Над охлаждающей поверхностью Байкала мы построили уникальный вакуумный телескоп и т.д. Мы сходу улавливали новые идеи и воплощали их. Всё, что создано в наших обсерваториях, взрощено в нашем коллективе и сохраняется в наших работах, является своеобразным памятником В. Е. Степанову. И ещё много поколений солнечников будут развивать его идеи.
Оглядываясь назад, можно сделать вывод: именно здесь, в Сибири, он полностью реализовал свой потенциал и как учёный, и как организатор, и как замечательный педагог — у него осталось очень много учеников, которые трудятся сейчас в Новой Зеландии, в Австралии, Канаде, США и, конечно, у нас в Сибири».
Участники конференции отмечали, что основные научные направления исследований Владимира Евгеньевича тесно связаны с проблемой магнитных полей солнечной атмосферы. Ещё в сороковых годах минувшего века он опубликовал результаты анализа возникновения солнечных пятен в зависимости от положения и наклона магнитной оси Солнца. В Иркутске учёный-астрофизик поставил работы по измерению общего магнитного поля. Им начаты первые измерения солнечных магнитных полей, первые в мире исследования взаимосвязи солнечных магнитных полей и движения вещества в фотосфере и хромосфере. На основе его фундаментальных исследований разработана теория переноса излучения в среде с магнитным полем и методы измерения солнечных магнитных полей. В основе сегодняшних работ в этом направлении лежат фундаментальные работы Степанова.
В Иркутске исследователь развивал новые типы магнитографов на основе новых систем анализа, новых возможностей электронной техники. Под его непосредственным руководством созданы три солнечных обсерватории. И самое важное — воспитан коллектив солнечников, создана научная школа по солнечной физике, которая успешно продолжает действовать.
О результатах исследований сегодняшнего дня в свете научного наследия В. Степанова и шла речь в докладах, которые прозвучали на конференции. А первым выступил сын Владимира Евгеньевича — директор Пулковской обсерватории, член-корреспондент РАН Александр Владимирович Степанов.
«Отец смог реализоваться в Иркутске в большей степени, — отметил он. — Хотя он работал и во Львове, и в Москве, и в Крыму, был председателем Ученого совета „Солнце-Земля“ АН СССР, но на полную мощь развернулся именно здесь. Его, на мой взгляд, привлекла в Сибирь и перспектива самостоятельности, которую он очень ценил. Он любил Иркутск, его природу. У него была лодка на Байкале, пёс охотничий и много-много друзей, единомышленников».
Остаётся добавить, что Владимир Евгеньевич Степанов — автор и соавтор множества статей в отечественных и зарубежных изданиях. Его основные научные работы относятся к физике Солнца. Он является одним из создателей первого отечественного магнитографа, предназначенного для измерения слабых магнитных полей на Солнце. Телескопы, которые разрабатывал Степанов для изучения Солнца, используются не только в России, но и в обсерваториях Чехии и Германии. Большой вакуумный телескоп в Листвянке (на берегу озера Байкал) — одна из работ учёного-астрофизика. Он создал оптическую схему для телескопа, с помощью которой исследуются активные образования на Солнце. Его именем названа одна из малых планет Вселенной.
Г. Киселева, «НВС»
Фото В. Короткоручко
