Погода
Корпоративная орфография следует за бюрократизацией общества и стремится к возвеличиванию начальственных букв. Речь идет о написании с большой буквы названий должностей и подразделений, организационных форм компаний, а также органов и органчиков власти. В пресс-релизах, как нетрудно догадаться, все эти священные наименования пишутся с большой буквы.
Я – всего лишь ничтожный кандидат наук, да еще и журналист, поэтому претендовать на компетенцию Института русского языка Российской академии наук не могу. Но в моем изложении правила русского языка относительно написания названий должностей, подразделений, компаний и органов власти выглядят примерно так. В торжественных и в некоторых официальных документах написание с большой буквы допустимо, коли невмоготу. Во всех остальных случаях – лучше писать с маленькой.
Вопрос, надо сказать, не такой простой и всегда имел некоторую политическую подоплеку. Например, наименования высших должностей и почётных званий в СССР писались с большой буквы – Председатель Президиума Верховного Совета, Председатель Совета Министров СССР, Герой Социалистического Труда.
В околонаучных кругах и сейчас идут споры по поводу написания должности президента России. Например, есть такая почти диссидентская по смелости точка зрения, что когда о человеке – надо писать с маленькой. А когда о должности – с большой. Потому что это один из символов государства, наряду с гимном, гербом и флагом. Правда, тогда и Гимн с Гербом и Флагом надо писать с большой. В общем, по поводу президента правописание колеблется. Оно у нас хорошее, как говорил Вини-Пух, но колеблется. Совершенно очевидно, что выбор размера буквы в данном случае является политическим вопросом. Размер имеет политическое значение.
Что любопытно: некоторые орфографические справочники на полном серьезе предписывают своего президента писать с большой буквы, а президентов других стран – с маленькой. Изящно, черт возьми. И сколько всего в этой рекомендации!
А еще можно сказать, что выбор буквы для названия должности является также и инструментом диагностики – это верный маркер предрасположенности к рабству.
Вот еще доказательство, что большая буква в должности является одним из индикаторов массового сознания. Год назад президент Белоруссии Лукашенко подписал специальный орфографический закон, укрепивший самостийность белорусского языка, где, помимо прочего, определено писать названия должностей и организаций с большой буквы. В том числе должности самого Лукашенко. Чтобы у народа в голове был порядок, и не появлялись в СМИ публицистические измышления, подобные этому. Наши официальные СМИ не преминули тогда съязвить, что Лукашенко хочет быть президентом с большой буквы. Врезали, так сказать, по соринке в чужом глазу.
Но президент – небожитель. Пусть пишется хоть с гигантской буквы, это ничего не изменит. Но что же заставляет писать с большой буквы должности Заместителя Руководителя Департамента Казначейских Операций или Начальника Планово-Экономического Отдела?
Очевидно, орфографией начинают руководить какие-то религиозные чувства. Священно все, что власть. Причем религия эта явно языческая и многобожеская. Больше того, тенденция отражает священную бюрократизацию подсознания уже и в деловом обиходе. И теперь орфографическое поклонение светлому образу Заместителя Главы Районной Управы трансформируется в обожествление Старшего Вице-Президента Банка.
Вирус корпоративного неоязычества распространяется чаще всего в пресс-релизах, но винить одних лишь пресс-секретарей было бы несправедливо. Пресс-секретари очень часто – неглупые и приятные люди, порой вполне способные стряхнуть пелену внутрикорпоративного религиозного исступления. Но вот, предположим, что некий пресс-секретарь решится писать про свою Холдинговую Компанию с маленькой буквы. Так ведь в Холдинговой Компании его не поймут. Он что же, получается, недостаточно лоялен?.. Это – если в терминах западной бизнес-культуры. А по-нашему – предатель-вероотступник.
Написание должностей и структур с большой буквы стало всеобщим поветрием. Ментальное сползание укрепляется орфографическими ритуалами. В этой связи нельзя не вспомнить сентенцию, приписываемую Александру Солженицыну, согласно которой русские теперь пишут слово «Бог» с маленькой буквы, а «правительство» – с большой. Понятно, что это отражает какие-то глубинные преобразования в обществе.
Советские люди очень легко принимают ритуалы, связанные с поклонением Структуре и Начальству. Вот почему бюрократическая сакральность стремительно распространяется и в сфере корпоративной орфографии.
Мне могут возразить, что во многих иностранных языках корпоративные ценности тоже священны, и названия должностей тоже часто пишутся с большой буквы.
Действительно, в некоторых языках существительные вообще пишутся с заглавной. В других – пишутся с большой буквы субъекты или акторы. Но почти все европейские языки менее строги в орфографии и пунктуации. Русский язык – один из самых жестких с точки зрения правописания… Да, и не по теме это все. Можно, конечно, далеко залезть в компаративистику, но вот простой аргумент в пользу того, что это исключительно наше, внутреннее изобретение. Десять лет назад и вице-президенты, и уж, тем более, начальники отделов на языке Тютчева и Фета писались с маленькой буквы. Теперь же они – Младшие Из Богов. Вряд ли это связано с распространением у нас западной бизнес-культуры. Скорее – с распространением чего-то другого.
И только в одном должностном наименовании эта орфографическая тенденция дает сбой. Догадались, в каком?
Вот, наконец, изюминка, ради которой вся колонка и задумана. За годы работы я переправил сотни больших букв на маленькие. Это мой личный, так сказать, атеистический фронт. Но среди всего этого вызывания Начальственных Духов мне лишь несколько раз попалось написание должности «член Правления» с большой буквы. Почти всегда пишут с маленькой. Парадокс.
И какая, скажите на милость, орфографически-онтологическая разница между, скажем, «членом Правления» и «Секретарем Правления»? В свете тенденции к возвеличиванию начальственных букв – никакой. Почему же в пресс-релизах и деловых текстах пишут с большой буквы «Секретарь Правления», и не пишут «член Правления»? Разве уважаемый человек не достоин, чтобы его называли членом с большой буквы?
Встречая разнообразных «членов Правления» или «Почетных членов Гильдии Независимых Экзекуторов», я почти физически ощущаю эту вулканическую, но глубоко задавленную борьбу между наукой и религией в мозгу людей. Попробуем реконструировать размышления человека, выбирающего начальную букву для слова «член» применительно к своему начальству. Там ведь терзания метафизического масштаба. Что страшнее с точки зрения чинопочитания по отношению к члену – выпятить его? Или не показать должным образом?
И человек решает писать с маленькой. Где-то там, в потемках его id («оно»), если выразиться термином психоанализа, бродит, бродит невысказанная фрейдистская оговорка. …Кстати, Фрейд как раз не одобрил бы выбор маленькой буквы.
Возможно, слово «член» остается последним рубежом обороны не только орфографии, но и рассудка от экспансии раболепия. Да и то в силу своей рискованной двусмысленности. Язык деградирует вослед сознанию. Вот уже разрешено ставить небывалые ударения в «договоре» и «йогурте». Но довести чинопочитание до членопоклонения общество пока не готово. Противится священству власти? Или попросту срабатывают старые речевые табу?
…Хотел было написать, что старые речевые табу – это хорошо. Но, увы. Это ведь такое табу, которое связано не с речью, а с властью. Вовсе не потому пишут «член» с маленькой буквы, что это слово двусмысленно неприличное и его лучше запрятать. А потому, что боятся сделать чрезмерный начертательный акцент на двусмысленном слове и тем замарать светлый образ начальника неприличной ассоциацией.
Причина написания слова «член» с маленькой буквы абсолютно такая же, что и написания слова «правление» – с большой. И там, и там – поклонение должности, власти. Более того, в случае со словом «член» поклонение становится еще более ревностным. Подчиненный уже готов не только вздымать начальника на хоругвь, но и оберегать его даже от пустяковой вероятности неприличных ассоциаций.
Кто-то возразит, что эти умозаключения натянуты, ибо неприличная ассоциация на слово «член» посещает лишь развращенного человека. Но тогда почему вы семь минут назад кликнули на заголовок «Член с большой буквы»? «Open your mind», как говорил полезный мутант в кинофильме «Вспомнить все». Нет-нет, коллективное бессознательное услужливо защищает начальство от рискованных аллюзий.
Вот сколько всего скрыто в маленькой начальственной букве, выбивающейся из привычного ряда больших начальственных букв.
В связи с этим выдвигаю в Совет Федерации предложение заменить во всех словарях и в деловом обиходе слово «член» на слово «участник». «Участник Правления», «Участник Ассоциации». Это будет поважнее йогýрта. Слово «участник» замечательно пишется с большой буквы, и при этом нет риска усилить двусмысленность, потому что никакой двусмысленности нет. Вот тогда удастся устранить последнее препятствие на пути к новой орфографической гармонии.
Андрей Мирошниченко
