Погода
Нынешней весной частная жизнь президента адвокатской палаты Бурятии Валерии Ивлевой попала в поле зрения следственного управления следственного комитета при прокуратуре России по Бурятии.
Следователю по особо важным делам предстояло выяснить истину в щекотливом вопросе: правда ли, что гражданка Ивлева подделала нотариальный документ (согласие супруга на участие в долевом строительстве жилья), как о том изложил в заявлении в правоохранительные органы ее собственный муж, адвокат московской коллегии адвокатов Анатолий Ивлев?
Сразу скажем: правда!
В результате следственных мероприятий, в том числе почерковедческой экспертизы, выяснилось, что документ (нотариально заверенное Анатолием Ивлевым согласие на участие супруги, Валерии Ивлевой, в долевом строительстве жилья) действительно был подделан. Фиктивная бумага стала основанием для государственной регистрации в УФРС по РБ договора о долевом строительстве однокомнатной квартиры в 112 квартале Улан-Удэ стоимостью около 1 миллиона рублей между президентом адвокатской палаты и ООО “Бест Плюс”.
Следствие выяснило, что в тот день, когда нотариус Улан-Удэнского нотариального округа Галина Рябова, поддавшись уговорам Валерии Ивлевой, фабриковала мужнино согласие (28 августа 2008 года), ничего не подозревающий Анатолий Ивлев находился за тысячи километров от Бурятии — на работе в Москве. Рассказывая об этом “МК”, адвокат пояснил, почему его супруга пустилась во все тяжкие.
— Я никогда не дал бы жене согласие на участие в долевом строительстве жилья, поскольку это налагало на меня, как на законного супруга, финансовые обязательства. Сверх тех обязательств, которые я несу, оплачивая ипотеку за трехкомнатную квартиру, обучение сына в престижном вузе страны и прочие совместные семейные расходы. Тем более, что отношения между нами (в том числе — супружеские) давно пребывают в состоянии глубокого анабиоза, что, наверное, не могло ускользнуть от проницательного следствия.
Вот уже более трех лет Анатолий и Валерия Ивлевы живут порознь. Он — в Москве, приезжая в Бурятию исключительно по делам службы. Она — в Улан-Удэ, возглавляя республиканское сообщество адвокатов. Между ними давно нет ничего общего. Если не считать троих детей, раскрученной до рекламного бренда фамилии талантливого и успешного адвоката Ивлева (“учеником” которого теперь представляются в Улан-Удэ все кому не лень, в том числе новый друг Валерии Ивлевой — Олег Клюкин). Да совместно нажитого имущества.
Оттого маловероятно, что между этими людьми могли возникнуть какие-либо еще отношения, чем те, которые вели бы к запрограммированному разводу и, как следствие, — к разделу имущества. Вот почему сфабрикованное согласие на долевое участие в строительстве жилья следственные органы должны были воспринять не иначе как единственную для Валерии Ивлевой хорошо продуманную, тщательно подготовленную и, в конечном итоге, незаконно реализованную возможность заполучить в собственность благоустроенную квартиру. Пусть однокомнатную квартиру, пусть в 112-м квартале, но личную, поскольку подвернулся случай, и его жалко было бы упустить. Даже ценой собственной репутации и репутации тех людей, которые вольно или невольно были вовлечены в выполнение замысла.
До поры до времени Валерии Ивлевой удавалось держать в тайне от мужа факт такого приобретения. Но все тайное рано или поздно становится явным. По словам Анатолия Ивлева, он узнал о жилье от посторонних людей в марте нынешнего года, то есть спустя два года, и был этим неприятно поражен:
— Я расспросил детей, водителя и домработницу. Все они знали, но получили строгое указание ничего мне не говорить. Спрашивается: на какие средства Валерия Ивлева приобретала квартиру, обставила ее мебелью, потратив в общей сложности 1,5 миллиона рублей, если учесть, что зарплата президента адвокатской палаты не слишком велика? Попутно я выяснил, как вообще использовалось это жилье, в котором ни моя супруга, ни мои дети не нуждались и не проживали. Оказывается, супруга сдавала квартиру внаем с почасовой оплатой. Подобная форма оплаты (почасовая) популярна среди граждан, ищущих уединенные места для непродолжительных сексуальных утех.
Тем не менее следователь по особо важным делам не нашла в действиях президента адвокатской палаты Бурятии Валерии Ивлевой состава преступления, предусмотренного “мошенническими” статьями УК РФ, и вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. На том простом основании, что, по ее мнению, подделка нотариального согласия мужа на участие в долевом строительстве жилья не представляет… общественной опасности.
— То есть общественно безо-пасно. Шалость, сущий пустячок. Фальшивым согласием не убьешь и не покалечишь.
Логика следователя такова: подделывать документы нельзя, но если очень хочется, то можно. И вам за это ничего не будет. Хотелось бы только уточнить: ничего не будет всем и каждому, невзирая на должности, родственные, дружеские и прочие связи и общественное положение?
Или ничего не будет президенту адвокатской палаты Бурятии и прочим статусным гражданам республики, выразителям и стражам той самой общественной морали, преступные посягательства против которой всегда признавались и признаются общественно опасными деяниями?
Что изменилось сейчас? Да и много ли в Улан-Удэ наберется граждан, способных вот так запросто прийти к нотариусу и склонить его к совершению уголовного преступления, за которое можно лишиться и свободы, и практики?
Валерии Ивлевой, может, ничего и не будет. А как быть с нотариусом Улан-Удэнского нотариального округа Галиной Рябовой, совершившей в угоду Валерии Ивлевой должностное правонарушение, и которой теперь грозит уголовное преследование? Как быть с рядовыми адвокатами адвокатской палаты Бурятии, в честности и порядочности которых теперь есть повод усомниться...
Анатолий Ивлев рассказал “МК”, что 29 марта он обратился с официальным заявлением к руководству УФРС с просьбой приостановить выдачу документов госпоже Ивлевой, если та вдруг за ними заявится.
— Я сообщил, что намерен обратиться в правоохранительные органы, поскольку мое согласие на участие в долевом строительстве жилья — подделка, — говорит Анатолий Ивлев в интервью “МК”. — И понимая всю важность подлинников документов для следствия и установления истины, официально попросил руководство УФРС приостановить их выдачу заинтересованному лицу. Супруга пришла в УФРС уже 1 апреля и беспрепятственно забрала подлинники документов. Я подумал: будь она рядовым гражданином, а не президентом адвокатской палаты Бурятии, отдали бы ей подлинники? Круговая порука?
Как следует из рапорта и.о. отдела по расследованию особо важных дел СУ СК при прокуратуре РФ по РБ, действия президента адвокатской палаты Бурятии Валерии Ивлевой не останутся без последствий. Ее, вполне вероятно, ждет… административное взыскание, предусмотренное ст. 19.23 КоАП РФ (“Использование поддельного документа, подтверждающего наличие у лица права или освобождение его от обязанности”). То есть какой-нибудь пустяшный штраф в размере двух-трех часов найма съемной квартиры.
Впрочем, Анатолий Ивлев настроен решительнее бурятского следователя по особо важным делам и намерен обратиться выше по инстанции, надеясь, что московские следователи отнесутся к факту подделки документа президентом адвокатской палаты Бурятии со всей строгостью закона. И именно — в интересах общественной безопасности.
— Власть подвержена коррупции и у людей зачастую остается лишь одна надежда — на общественные организации, к числу которых относятся адвокатские сообщества. Если некоторые адвокаты, преследуя личные цели, позволяют себе преступать закон, обманывать московского адвоката, то что остается ждать простым и неискушенным гражданам?
А теперь вопрос, на который бы хотелось услышать ответ из минюста РФ по РБ, курирующего организации, подобные адвокатской палате: может ли сообщество адвокатов Бурятии возглавлять человек, уличенный в изготовлении и использовании фиктивных документов?
Станислав Белобородов.
