Погода
На сайте краевого минкультуры размещены «Перечни объектов культурного наследия». В них – около шести тысяч памятников. Выделим те, что, казалось бы, на виду, - старые дома Читы. Таких 373. Однако, проехав по городу, легко убедиться: порядка 40 из них уже нет и в помине. На их месте – новостройки. А ведь в «Перечнях» есть ещё и памятники археологии (более трёх тысяч), могилы и мемориальные доски, состояние которых зачастую ещё плачевнее. Почему в регионе исчезает историческое наследие? И зачем министерству культуры мёртвые памятники?
Здесь жил Семёнов
Архитектора Фёдора Пономарёва, жившего в начале ХХ века, читинцы хорошо знали. Под его руководством были построены мечеть, здание Госбанка, женская гимназия, где сейчас располагается историко-филологический факультет ЗабГГПУ, и десяток доходных домов, которые и по сей день украшают наш город. «Жемчужиной» Читы стал и дом самого архитектора, расположенный по адресу улица Нагорная, 46. «Небольшой деревянный загородный дом со сложной объёмно-пространственной структурой», - писал о нём в начале 90-х иркутский архитектор Валерий Щербин в «Аннотированном каталоге объектов, представляющих историко-архитектурную ценность Читы».
- В доме архитектора несколько дней жил атаман Семёнов, - утверждают старожилы.
Сейчас это обветшавший барак. В нём девять квартир. Сколько фактических жильцов? Установить сложно, поскольку этот дом, как и многие другие в старой Чите, сами понимаете, «резиновый». Одни окна разбиты, другие – затянуты полиэтиленом. Металлическая ограда местами обрушилась. А вокруг тесным строем нависают многоэтажки.
- К нам тоже застройщики приходили. Хотели, наверное, наш дом снести. Да, видать, не разрешили, – рассказывают жители памятника архитектуры и градостроительства республиканского значения, утверждённого Указом президента России под номером 176. – А в начале осени чиновники пожаловали: фотографировали, замеры какие-то делали. Сказали: будем ваш дом реставрировать, но ушли и как в воду канули.
Действительно, согласно Закону Читинской области «Об объектах культурно-исторического наследия», принятому в декабре 2005 года, вся ответственность за сохранение, использование и охрану памятников лежит на отделе культурного наследия краевого министерства культуры. Куда же исчезли сотрудники этого отдела, обследовав умирающий дом? Почему до сих пор не провели обещанную жильцам реставрацию?
- Кто вам сказал, что этот дом умирает? Что он «в плачевном состоянии»? – удивляется ведущий специалист отдела Нина Хамина.
- Своими глазами видел, и жильцы так считают.
- Вы – специалист? Или, может быть, жильцы – специалисты? – повышает голос Нина Ивановна. – Мы провели осмотр здания. Оно в нормальном состоянии. На него планируется выделить спонсорские средства по губернаторской программе «Мой город». Когда начнётся реставрация? – вопрос технический. Ответить вам пока не могу.
Свобода не слышать
22 сентября 2009 года краевое правительство приняло постановление «Об утверждении краевой долгосрочной программы «Культура Забайкалья на 2010-2014 годы». «На сегодняшний день проблема реконструкции, реставрации, капитального ремонта памятников культуры стоит очень остро, так как большинство из них находятся в аварийном состоянии. Причиной этого является как недостаточное бюджетное финансирование, так и нерешённость вопроса о разграничении собственности на памятники архитектуры и градостроительства», - сказано в этом документе.
Прошло больше двух лет, а министерство культуры так и не решило вопрос по определению границ и собственников памятников архитектуры. Нет и научно-обоснованного перечня объектов историко-культурного наследия, включающего не только названия и адреса, как сейчас, но и научную аннотацию.
- В «Перечни», составленные ещё в середине «девяностых», для большего числа включены десятки бараков, которые сложно назвать памятниками, но ревизию этого списка, его анализ министерство культуры не проводит и, видимо, проводить не собирается, - считает архитектор Виктор Кулеш.
Интересно, что из почти шести тысяч памятников, указанных в минкультуровских «Перечнях», на государственную охрану к концу 2010 года были поставлены только 735. Остальные объекты, а это свыше 85 процентов, числятся как «выявленные». Многих из них уже и нет вовсе. К примеру, на месте памятника архитектуры «Дом военно-хозяйственного правления» уже не первый год стоит офисное здание строительной компании. Как оно появилось на месте памятника? Почему несуществующий дом продолжает числиться в «Перечнях» министерства культуры, если учесть, что его сотрудники по закону обязаны раз в пять лет проводить фотофиксацию всех объектов историко-культурного наследия?
А может быть минкультуры заинтересовано в «мёртвых душах»? Не влияет ли, к примеру, число памятников, включённых в «Перечни», на количество штатных единиц отдела культурного наследия? С таким вопросом мы обратились к начальнику отдела Татьяне Жеребцовой ещё 6 апреля и… до сих пор не получили ответ.
За три недели, прошедшие с передачи официального запроса, министерство культуры не предоставило редакции «Забмедиа.Ру» и подробную смету по расходу средств, выделенных на реставрацию памятников.
- Интересно, почему? – задаётся вопросом Виктор Кулеш. – Если они потратили бюджетные деньги, у них должен быть готовый отчёт. Что же они тянут с ответом? Цифры подгоняют?
Похоже, вместе с появлением свободы слова, министерство культуры получило свободу это слово не слышать. Ни критика, прозвучавшая из уст депутата Иосифа Кобзона, ни публикации прессы не то что не пошатнули «фанатов своего дела», но даже не привели к серьёзному и публичному анализу их работы.
Миллионы-миллионы
И всё же одну цифру найти удалось. В своём отчёте о реализации государственной политики в сфере культуры на территории Забайкальского края министр Галина Сыроватка объявила, что «в 2011 году в регионе проведены работы по сохранению объектов культурного наследия на сумму 776 61,8 тыс. руб.». Глядя на опубликованную сумму, сложно понять: о чём идёт речь? О 776 миллионах? Или о 77 миллионах 661 тысяче? В любом случае – деньги не маленькие, поскольку, к примеру, на реставрацию такого сложного объекта, как Успенская церковь в селе Калинино, по оценке специалистов, нужно только 40 миллионов. Так сколько средств было потрачено в 2011 году на восстановление памятников? И на что конкретно они пошли? За ответом автор статьи вновь отправился в минкультуры.
- Вы сколько ждёте ответ на запрос? Две с половиной недели? А по закону нам сколько даётся? Месяц. Ждите. Ответим, - чеканит Татьяна Жеребцова, чьё ведомство, подобно пирамиде Хеопса, загадочно и непостижимо. К примеру, только за 2010 год заместитель Татьяны Ивановны – Вероника Алексеева – заработала более двух с половиной миллионов рублей, в то время как её начальник – 785 тысяч. Ответ на вопрос «как?», наверное, тоже придётся ждать не одну неделю.
- Есть требования, согласно которым у каждого памятника существует не только его непосредственная зона, но и зона подхода, зона перспективного обзора. Они не могут застраиваться многоэтажками! Высотные дома загораживают памятники, - говорит Виктор Кулеш. – Но посмотрите на наш город и увидите множество нарушений, пойти на которые застройщик не может без позволения министерства культуры.
А может, памятники нарочно доводят до критического состояния, чтобы они потом лучше горели? Или чтобы их исчезновение оставалось для горожан не замеченным? Мало ли, какую «хибару» снесли…
- Я давно выступаю за то, чтобы в центре Читы была выделена территория, куда бы свозились все архитектурные сокровища, - говорит Виктор Кулеш. – Так сейчас делают в Иркутске, создавая квартал старого города. Да, смотрится это как новодел, но что лучше: памятник, погибший на своём историческом месте, или памятник спасённый, но перенесённый?
- Это мнение непрофессионально. Нельзя выдёргивать памятник из его контекста, - парирует Нина Хамина.
- Министерство культуры, конечно, будет против такого предложения, ведь перенос памятников в один район им невыгоден, - резюмирует Виктор Иванович.
P.S. Механик Роман Звягин из шукшинского рассказа «Забуксовал», слушая, как сынишка читает «Мёртвые души», удивлялся: «Как же так: Русь-тройка мчится… А в тройке кто? Чичиков – шулер!». Вот так и забайкальская узорная тройка мчит на себе сомнительных пассажиров.
Мнение
Михаил КОНСТАНТИНОВ, доктор исторических наук:
- Забота о памятниках архитектуры должна быть по-настоящему государственной. Сейчас мы видим стихийность и самостийность в решении судеб этих памятников. Они горят синим пламенем везде, где необходимо освободить площадку для строительства. При этом никто не ищет виновных. Через некоторое время на этих местах появляются новые строения, а памятник даже не вычёркивают из «Перечней», поскольку это слишком сложно с точки зрения документации.
Илья Баринов
