Корейский и японский театры выступили на иркутской сцене

Особый интерес в афише Всероссийского фестиваля современной драматургии им. А. Вампилова в этом году вызвали спектакли зарубежных гостей – театра «Mung Pum» из Сеула (Южная Корея) и «Theater Angelus» из Канадзавы (Япония). Все потому, что они привезли в Иркутск русскую классику. Согласитесь, любопытно увидеть «Записки сумасшедшего» Николая Гоголя по-корейски и «Утиную охоту» Александра Вампилова по-японски. Тем более что обе постановки были показаны на камерной сцене, располагающей к доверительному общению со зрителем.

15 эпизодов о безумии

Моноспектакль по «Запискам сумасшедшего» Николая Гоголя артист Чхве Енг Ель сыграл в «черном кабинете» с минимумом реквизита. На сцене только стол, два стула и вешалка. Зато драматическое действо, по задумке режиссера театра Ким Вон Сока, кстати, получившего образование в ГИТИСе, неожиданно перерастает то в кукольный спектакль, то в пантомиму, то в музыкальный спектакль.

Сюжет гоголевских «Записок сумасшедшего» большинство помнит из школьной программы, но чтобы освежить его в памяти, зрителям перед спектаклем выдали выдержки из произведения. Напомним, его герой – титулярный советник Аксентий Поприщин, которого можно, пользуясь литературоведческим штампом, назвать типичным «маленьким человеком», влюбляется в дочку своего директора. Но так как он не знатен и не богат, чувства сводят его с ума, и он уходит в иную реальность, где вначале становится дворянином, а потом испанским королем. Проблему, которая раскрывается в произведении, наверняка поймут жители любой страны, ведь спустя почти два века социальной несправедливости в мире, увы, меньше не стало. Но как быть с гоголевским юмором? Как, например, представители другой культуры понимают фразу, которой заканчивается произведение: «А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?»

– Я много думал, как это себе представить, – признался Чхве Енг Ель. – Ведь с точки зрения корейца все эти образы звучат очень странно. Но играя спектакль много раз по часу, уставая морально и физически, однажды понял, что пришел тот момент, когда мне кажется, я постиг смысл фразы. Знаю, что Гоголь в конце жизни очень сильно болел, и когда произношу эти слова, мне кажется, я их понимаю правильно.

Артисту вообще очень везет на русскую драматургию, ведь первым спектаклем, в котором он сыграл главную роль восемь лет назад, был «Дядя Ваня» Антона Чехова. А в репертуаре театра есть целая трилогия по произведениям Гоголя: «Вий», «Старосветские помещики» и «Записки сумасшедшего». Сейчас театр приступает к постановке «Преступления и наказания» Федора Достоевского. Может быть, поэтому степень проникновения артиста в материал, действительно, глубока. Это начинаешь понимать минут через пять, когда привыкаешь к гипермимике и жестикуляции, немного напоминающей восточные боевики. Артист, действительно, очень тонко чувствует то, что он играет и буквально заставляет зрителей увидеть и почувствовать то же самое, и в этом ему помогают приемы самых разных театров. Например, разговор собачек он воспроизвел при помощи болонок-марионеток, сцену с начальником показал в лицах, а во время своего посещения театра – спел под гитару на русском языке песню Владимира Высоцкого «Кони привередливые», чем окончательно покорил публику. А ведь перед выступлением Чхве Енг Ель признался, что очень волнуется:

– Я много раз играл этот спектакль в Корее, но сейчас у меня такое волнение, как будто я это делаю впервые. Когда работал над постановкой, то очень переживал, как правильно передать язык, движение, русский колорит? И я пришел к выводу, что совсем не важно, русский человек или кореец. Это классика. В ней проблемы не одного поколения. И именно это сближает классическую литературу разных стран. А еще Гоголь близок моему внутреннему миру, и, по сути, я рассказываю зрителям о себе.

Наверное, поэтому в финале, когда он стоял голый по пояс, мокрый и безумный с веслом, ему удалось убедить зрителей в искренности своих чувств. Зал аплодировал корейскому артисту стоя, потому что он сумел так хорошо прочувствовать произведение русского классика.

Охота на живых мертвецов

Совсем иначе был решен спектакль японского «Theater Angelus». «Утиную охоту» Александра Вампилова играли в белых декорациях. Этот цвет в культуре некоторых народов востока означает траур. Правильность именно такой трактовки символики спектакля подтверждали и костюмы артистов – выбеленные лица, перебинтованные руки, а также пластические ходы постановки, например, герои не выходили из-за сцены, а буквально восставали.

И только трех персонажей представили иначе. Зилов был не совсем мертвецом, а только претворялся, о чем говорило покрытое белилами лицо на фоне черного костюма. Дима, вообще, судя по всему, принадлежал не этому миру, ведь его играла актриса, предстающая вначале в образе дьявола, и для перевоплощения в официанта она только снимала рога. А образ студентки Иры режиссер Наомичи Окаи вообще решил без актера – на сцене была кукла в стиле анимэ, которую катает официант Дима.

Действие в спектакле происходит на фоне экрана, на который проецируются кадры выжженной пустыни, где то и дело бродит главный герой с ружьем. Кстати, начало спектакля и некоторые простые диалоги пьесы артисты играли на русском языке.

– Примерно 30 лет назад экономика Японии выросла, и вместе с ней уровень жизни, но у молодежи появилось очень много проблем, – считает Наомичи Окаи. – Они не могут сделать ничего настоящего, жить по-настоящему, у них какая-то пропасть в сердцах. И это роднит их с героями вампиловских пьес. Кстати, драматург не очень известен в нашей стране, но я надеюсь, что этот пробел будет восполнен. Ведь современный японский театр начинал свое развитие около 100 лет назад, поставив именно пьесы Горького и Чехова, но спустя 30 лет увлекся произведениями американских и европейских театров. Зато сейчас японцы могут соприкоснуться с пьесами Александра Вампилова, который вскрывает проблемы современного поколения.

Кстати, образ Зилова в интерпретации японского режиссера получился очень мягким, немного напоминающим Пьеро и в пластике, и в речи. Он будто и не пытается настоять на своем, совсем смирился с жизнью. Неудивительно, что в финале режиссер убивает своего героя, а его жена Галя поет ему трогательную и грустную песню.

Автор: Елена Орлова

Фотограф: Анатолий Бызов