Погода
Ректор Бурятской сельскохозяйственной академии Александр Попов недавно вернулся из Уфы, где участвовал в работе Всероссийского аграрного форума. О положении дел в современном сельском хозяйстве он рассказал «Новой Бурятии».
– Александр Петрович, соответствуют ли темпы и качество развития агропрома принятой в 2008 году государственной программе?
– В целом – да. На форуме обсуждались выполнение госпрограммы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельхозпродукции, сырья и продовольствия на 2008–2012 годы и проект программы с аналогичным названием на 2013–2020 годы. Полноправными участниками этих программ являются и крупные, и средние агропромышленные предприятия, и малые формы хозяйствования (личные подсобные и крестьянские (фермерские) хозяйства, сельскохозяйственные кооперативы). За счёт развития всех субъектов предпринимательства достигнуты хорошие результаты в производстве зерна. Из его общего объёма Россия готова экспортировать 25–27 млн тонн. На форуме приводились примеры успешного развития хозяйств разных организационно-правовых форм. В Омской области одно фермерское хозяйство производит столько зерна, сколько вся Бурятия. Продуктивность в молочном животноводстве Новосибирской области достигает 9 тыс. литров в год. С нынешнего года начинают работать новые программы по поддержке фермерства, в которых, я надеюсь, будут участвовать и фермеры нашей республики. Продолжится реализация отраслевой целевой программы «Поддержка семейных животноводческих ферм на базе крестьянских (фермерских) хозяйств на 2012–2014 годы», других социально значимых программ. Словом, создаётся финансовая, экономическая основа для развития агропромышленного комплекса.
Отмечались и недостатки. Во-первых, велика закредитованность сельхозтоваропроизводителей, что делает недоступными кредитные ресурсы в банках. Во-вторых, к сожалению, не произошло развития сельской территории в целом. В-третьих, многие вопросы решаются не комплексно. Завозят высокопродуктивный скот из Голландии, Канады, но не обеспечивают кормовой базой, грамотной селекционной политикой, и через 2–3 года коровы, способные давать 8–9 тыс. литров молока, превращаются в обычных российских коров, дающих в лучшем случае 2,5–3 тыс. литров. Большая проблема для российского животноводства – неблагоприятная эпизоотическая ситуация по ряду инфекционных заболеваний, в частности, это АЧС (африканская чума свиней), туберкулез, лейкоз, бруцеллез, ящур. Только с июля 2008 года на территории России зарегистрировано 184 неблагополучных по АЧС пункта, а при их ликвидации отчуждено, вынужденно убито и уничтожено 257 тыс. свиней. Колоссальный экономический ущерб на 1,5 млрд рублей. Всё это надо учитывать Бурятии, где аграрный сектор развивается с уклоном в животноводство. Ясно, что без комплексного подхода развивать животноводство невозможно.
– Какие последствия ожидают аграрную отрасль после вступления России в ВТО?
– На этот счёт пока нет единого мнения среди учёных-экономистов. Одни полагают, что вступление в ВТО будет комфортным для развития и модернизации отечественного сельского хозяйства, другие – что отмена дотаций, снижение таможенно-тарифной защиты в отношении мяса, молока, молочных продуктов и продуктов растениеводства приведёт к затовариванию рынков сбыта и к развалу отечественного производства. И эти опасения являются обоснованными, хотя возможный верхний предел уровня господдержки в 2012–2013 годах составляет $9 млрд, а фактически в 2012 году он не превышает $5,5 млрд. Резерв есть.
Если подойти объективно, государство всегда имеет возможность защитить отечественного производителя. И не только через так называемую «янтарную корзину» – прямое дотирование своего производства, а прежде всего через «зелёную корзину», на которую нет ограничений. Лучший тому образец – США. Часто говорят, что 3–4% американских фермеров кормят всю страну, но забывают добавить, что на этих фермеров работают целые отрасли машиностроения, науки и образования, химической промышленности и др. И через эти капиталовложения непрямого назначения поддерживается сельскохозяйственное производство.
У России есть реальная возможность сегодня обеспечить себя мясом птицы и свининой, но кому-то надо и выгодно завозить эту продукцию из-за рубежа.
– Как вы относитесь к идее передачи земли в аренду иностранцам? Если верить прогнозам экономистов, новая волна мирового кризиса начнётся с Китая. Миллионы китайцев поедут на заработки по всему миру, а в Сибири их окажется больше всего. Китайцы – прирождённые овощеводы. Сдать им землю в аренду – плохо или хорошо?
– Скорее, плохо. И с точки зрения социальной (занятость нашего населения), и с точки зрения качества производимой продукции. В академии есть Испытательный лабораторный центр, который периодически проводит анализы растениеводческой продукции на содержание нитратов и нитритов. Результаты не внушают оптимизма. Если бы эти результаты дошли до потребителя продуктов в Швеции, где очень серьёзно относятся к качеству питания, прежде всего – через общественные институты контроля, такая продукция не была бы реализована ни через розницу, ни через оптовиков. Несколько лет назад мы были участниками международного проекта Евросоюза «Органическое сельское хозяйство» и увидели на примере Италии, Австрии, Швеции, как решаются вопросы качества, прекрасно понимая, что до последнего времени Россия решала вопросы количества. Сегодня наши прилавки завалены мясом, колбасой, молочными продуктами (не молоком!). Пора задуматься о качестве.
О китайцах: да, они прирождённые овощеводы. Но многие знают, что для себя, для своей семьи китайцы производят продукцию с использованием других технологий на особых участках, а для массового спроса несколько иные овощи, исходя уже из экономических соображений. Бурятия должна создать свой собственный бренд на сельхозпродукцию, а в туризме своё направление – агротуризм с сетью агротуристических ферм, какие мы видели в Европе.
– Что нового происходит в сельском хозяйстве Бурятии?
– Судя по статистике, у нас есть подвижки в увеличении производства продукции. Но, как и во всей России, не произошло существенного развития сельской территории. В республике, к сожалению, мало крупного интенсивного агробизнеса, хотя реализуются несколько проектов по строительству больших предприятий. А малые формы хозяйствования тоже требуют нового подхода, особенно в вопросах сбыта, хранения. И не надо противопоставлять наукоёмкое, интенсивное производство и малые формы хозяйствования. В Бурятии есть условия для развития того и другого, и у каждого из них свои плюсы и минусы.
– Можно ли республике сделать ставку на разведение аборигенных коров? Они же почти не требуют кормов, сами умеют добывать себе пропитание.
– Принципиальных возражений против аборигенного животноводства ни у науки, ни у производственников, ни у чиновников нет. Надо работать по всем направлениям: создавать агрохолдинги, развивать фермерство, поддерживать личные подсобные хозяйства. Сегодня наука в БГСХА работает и с бурятской коровой, и с грубошерстными овцами, и с тонкорунными породами овец, и с яками. Чем система разнообразнее, тем она устойчивее. Нельзя не учитывать традиции населения Бурятии и в целом Забайкалья, возможности той или иной породы скота. Разводя бурятскую корову, трудно решить молочную проблему, поэтому нужны и молочные высокопродуктивные коровы. И успех любого дела зависит от людей, от кадров. Это ненормально, когда в племенных хозяйствах нет зоотехника-селекционера. Большого будущего у таких хозяйств нет.
– Есть ещё одно сельскохозяйственное направление: пушное звероводство. Оно имеет перспективы в наших краях?
– Сложно восстановить то, что было. Очень велика рыночная конкуренция со стороны Китая. Спрос на российском рынке был и остался, в настоящее время за счёт собственного производства обеспечено только 20% этого спроса. Значит, перспективы есть. И в наших краях, и в других регионах.
– Как-то непонятно, даже парадоксально: сельское хозяйство развивается или имеет потенциал для развития, но жизнь деревни – сплошная безнадёга.
– К сожалению, это так. На фоне роста производства сельхозпродукции не происходит развития сельской территории. Хотя во всех программных документах декларируется, что без крепкой деревни нет крепкой России. Сейчас молодёжь неохотно едет на село, а без специалистов не будет развития. И станут не нужны «земские доктора», которым уже сегодня начинают выплачивать по миллиону рублей только за то, что они поехали в сельскую местность. Но такой поддержки не получают молодые агрономы, ветврачи, инженеры, зоотехники, а без них село не поднимется.
– Александр Петрович, ваш вуз – многопрофильное учебное заведение. У вас же есть и производственный цех?
– На базе академии созданы учебно-научно-производственные участки по выращиванию овощей, изготовлению фруктовых соков, молочных продуктов, диетической колбасы. Не на продажу, а как образцы экологически чистых продуктов питания. Эта колбаса несравнима с той, что продаётся в магазинах, в которую добавляют и сою, и консерванты – красители, ароматизаторы, влагоудерживатели. От всевозможных добавок колбаса имеет вкусный запах, она нежно-розового цвета и неделями сохраняет свой вкус и цвет. Но давно известно: если колбаса долго не портится – значит, её нельзя есть. Настоящая колбаса из мяса – это скоропортящийся продукт. Себестоимость нашей колбасы дороже «химии», но это настоящее, натуральное. Бурятия – туристско-рекреационная зона, и у нас, повторюсь, надо развивать это направление: органические продукты питания.
– А байкальская и соровая рыба, рыбопереработка могут нас прокормить? Не только Бурятию, но и Читу, Иркутск?
– При серьёзном, научном отношении к рыбной отрасли мы могли бы иметь много рыбопродукции. Но сейчас никто не занимается разведением соровой рыбы.
– У БГСХА есть пансионаты на Байкале, в Аршане и на минеральном источнике Кука в Забайкальском крае. Про воду Байкала и воду «Аршан» мы знаем, а чем ценна «Кука»?
– По ряду причин все пансионаты используются не в полной мере. В Куке уникальная вода. Она рекомендуется при болезнях почек и печени. Там большие запасы этой воды, но нет инвестиций для развития Куки, для продвижения воды на рынок. Если бы источник находился, скажем, в Иркутской области, он был бы более раскручен. Наш Аршан развивается преимущественно за счёт иркутских вложений. А как расцвела алтайская Белокуриха! Рядом большие города, там хватает инвестиций.
– И напоследок, вопрос о личных увлечениях. Знаю, что однажды вы прошли на маленьком катере больше 700 км по Байкалу, вдоль его восточного, бурятского берега. Это был спортивный интерес? Или ещё какой-то?
– Хотелось лучше узнать свою малую родину, Байкал. От того круиза остались очень сильные впечатления. А есть ещё Бултумур, Шумак, озеро Фролиха… Одной жизни не хватит всё увидеть…
Андрей Залуцкий, "Новая Бурятия"
