Погода
Что ждет пенитенциарные учреждения Приангарья после реформы уголовно-исполнительной системы России?
Об этом и о многом другом было рассказано на пресс-конференции, которую провели
члены общественного совета ГУФСИН по Иркутской области...
Еще с советских времен, когда тюрьмы и колонии представляли
собой учреждения, почти наглухо закрытые для общественного
контроля, правозащитники прилагали невероятные усилия, чтобы
попасть туда -- в зону, в казенный дом, в узилище, в
застенки, в юдоль скорби... Представителям правозащитных
организаций, в том числе и международных, удавалось пройти
за колючую проволоку лишь в исключительных случаях, когда их
визиту предшествовала некая скандальная ситуация, получившая
широчайшую огласку во всем мире. Это могло быть массовое
членовредительство зеков, или бунт в колонии, или
голодовка...
Сейчас времена изменились, и пенитенциарные учреждения сами
приглашают правозащитников и членов различных общественных
организаций: приходите, смотрите, разговаривайте,
заглядывайте в любой уголок колонии, тюрьмы или
следственного изолятора... Если брать конкретно наш регион,
то общественный совет Главного управления федеральной службы
исполнения наказаний по Иркутской области работает с 2004
года. В него входят 18 человек -- общественники, юристы,
медики, священники. предприниматели, журналисты...
Возглавляет это общественное формирование Марианна
Садовникова, преподаватель вуза.
Кроме того, общественный контроль за учреждениями ГУФСИН
осуществляют так называемые визитеры. Это люди, которым
небезразлична судьба осужденных, которые хотели бы личным
участием чем-то помочь зекам, хоть как-то облегчить их
участь, попытаться дать им надежду на завтрашний, уже
свободный, день... Кстати, институт визитеров
"позаимствован" из опыта Великобритании и в качестве
пилотного проекта проходит апробацию в двух регионах страны
-- в Красноярском крае и у нас.
Члены общественного совета в 2009 году 187 раз посещали
колонии, тюрьмы, следственные изоляторы. Они
беспрепятственно встречаются с осужденными -- проводят
приемы, имеют право посетить штрафные изоляторы, помещения
камерного типа, заглядывают в столовые и знакомятся с меню и
качеством пищи. Члены общественного совета изучают условия
работы, отдыха и проживания осужденных, могут дать свои
рекомендации руководителям пенитенциарных учреждений. По
результатам посещения колонии или тюрьмы составляется
подробная справка. Кроме того, делается отчет на заседаниях
общественного совета -- таких заседаний в прошлом году было
пять. По выявленным недостаткам и нарушениям принимаются
соответствующие решения.
О предстоящей реформе ГУФСИН на пресс-конференции говорили
много. Журналистам объяснили суть проводимых реформ. Вместо
колоний будут тюрьмы. Плохо это или хорошо? Правозащитник
Лев Пономарев считает, что тюрьма хуже колонии, забывая при
этом, что в Европе исполнение уголовного наказания
происходит именно в тюрьме.
Что такое колония? Это жилые корпуса, в которых размещены
отряды. Каждый отряд -- 60--80, а то и все сто человек.
Каждый осужденный там обезличен, вольно или невольно он
находится под постоянным прессом со стороны матерых
уголовников. При всем желании в отрядах трудно сохранить
человеческое достоинство. Тут в полной мере действует
принцип "с волками жить -- по-волчьи выть".
А что такое тюрьма? Во-первых, тюрьмы будут подразделяться
на три категории -- А, Б и В, в зависимости от осужденных.
Есть "первоходы" -- для них одна категория тюрьмы, есть
более серьезные "ребята" -- их ждет другая категория. Ну а
закоренелым преступникам из "отрицаловки" -- добро
пожаловать в третью, самую суровую категорию...
В тюремных камерах зеки будут размещены максимум по четыре
человека. Поэтому в тюрьме возможно, так сказать,
"человеческое общение" между осужденными -- то, чего
практически невозможно добиться в колонии, в отряде.
Конечно, реформа потребует гигантских средств. Ведь придется
перестраивать существующие помещения под тюремные параметры.
При этом в каждой камере должны быть все необходимые
удобства -- как в европейских тюрьмах. Поэтому очевидно, что
реформу с кондачка не осуществить: понадобятся многие годы
работы, усилия тысяч людей и миллиарды рублей казенных
денег. Но другого пути нет, если мы хотим добиться
построения гуманного общества.
Для начала в Приангарье в тюрьмы будут перепрофилированы две
колонии: ИК-25 в Вихоревке и ИК-40 (женская колония) в
Бозое. Что касается ИК-25, то там работа предстоит
относительно небольшая: это учреждение имело статус колонии
особого режима, то есть зеки там содержались в камерах.
Поэтому остается "всего ничего" -- довести эти камеры до
европейского стандарта. В Бозое же все придется строить
заново...
Александр Самойлов, помощник начальника ГУФСИН по соблюдению
прав человека в УИС, член общественного совета, привел
красноречивые примеры. В год из пенитенциарных учреждений
поступает около 20 тысяч жалоб и заявлений. Но если лет пять
назад это были, как правило, жалобы на плохое питание, на
неудовлетворительные условия содержания, на избиения, то
сейчас жалуются, в основном, на несправедливые приговоры, на
якобы незаконное водворение в ШИЗО...
Об открытости нынешней системы ГУФСИН свидетельствуют и
такие приведенные Александром Самойловым факты: в
Европейский суд по правам человека ушло 197 жалоб, из них 11
находятся на рассмотрении, 2 -- рассмотрены.
По поводу предстоящей амнистии в честь 65-летия Победы в
Великой Отечественной войне было сказано следующее: под нее
в ГУФСИН по Иркутской области попадает всего 60--80 человек.
Это очень немного, поэтому жители Приангарья могут не
беспокоиться по поводу якобы надвигающегося "разгула
преступности". На свободу выйдут подростки, "мамочки",
старики, не представляющие никакой угрозы обществу...
Юрий Удоденко, "Байкальские вести"
