Погода
Наши встречи с историком, краеведом С. Пшенниковой стали уже традиционными. Однако с момента последней из них прошло довольно много времени. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию очередную беседу со Светланой Константиновной
— Ваши интересные повествования, Светлана Константиновна, вызывают у читателей газеты неподдельный интерес и живые отклики, просьбы о продолжении бесед. Давайте сегодня снова поговорим о легендах Усть-Кута, но легендах — скажем так — вполне современных? Чего стоит, например, одна из них — холодящая душу история о замурованной в стене девушке…
— Если быть уж совсем точными, то даже не девушки, а… девочки. Да, такие вот страшные легенды живут в нашем городе... С удовольствием поговорим, но сперва давайте немного коснёмся дня сегодняшнего. Хочется, чтобы время, в которое мы живём, не стало со временем в памяти потомков тоже одной из легенд (поди, потом, разберись, где правда, а где вымысел?).
— Как всегда с удовольствием слушаю вас…
— Неспешно подходит очередная юбилейная дата — в 2011 году мы будем отмечать 380-летие основания Усть-Кутского острога. И нам — краеведам, историкам, учащимся, всем, кому небезразлична история нашего края, сохранение памяти и ещё уцелевших памятников для потомков — очень волнительно думать о том, что мы можем окончательно и уже безвозвратно утерять не только саму память, но и место Усть-Кутского острога, которое установлено нами с точностью до метра… И если мы сейчас не возьмёмся и не спасём это место, соорудив на территории бывшего острога сквер имени Ивана Галкина, потомки нам этого не простят.
— Но, насколько мне помнится, вашими стараниями за школой № 9 документально закреплено право на владение (читай — на спасение) и использование в интересах потомков исторической части города?
— Да, мы оформили все документы на право аренды этого земельного участка только для единой цели — создать на месте острога сквер имени основателя Усть-Кута Ивана Галкина. Тем самым эта историческая территория была спасена от застройки домами и гаражами; тем самым были спасены три вековые ели, которым кланялись до земли и осеняли себя крестным знамением старожилы, потому что они уцелели от пожара и растут на том самом месте, где находилась церковь… И пока земля закреплена за школой, никто не имеет права срубить эти ели и вести на этом месте любое строительство.
— Давайте напомним, где находятся границы острога.
— Это место между часовней и бывшим зданием нарсуда (ранее — ГК КПСС), где когда-то располагалась не так давно сгоревшая детская библиотека. И это место — священно для города, потому что именно там в 1631 году отрядом казаков под руководством Ивана Галкина и был поставлен Усть-Кутский острог: частокол, одна проезжая и сторожевые башни. Внутри острога располагалась церковь и приказная изба, а на берегу, за частоколом, — казацкое кладбище. Там, где сейчас построена часовня, почти четыреста лет назад располагалась площадь и посад. Местоположение юго-западной части частокола острога, установленное нами, «смыкается» с картой Семёна Ремезова — что очень важно! Это чертёж конца XVII века. Здесь мы сходимся во мнении с исследователем и, основываясь на наших находках, убеждены, что именно в этом месте и находилась проезжая башня острога. Казацкое кладбище тоже является неоспоримым свидетельством границ острога. Напомню, что в острожные времена до указа Екатерины II хоронили людей хаотично, головами-ногами в разные стороны и на глубине всего 35-40 сантиметров. Что мы и наблюдаем на казацком кладбище Усть-Кута: совпадает всё до мелочей! Точно такая же картина была обнаружена, когда проводились раскопки на месте Иркутского острога.
— Светлана Константиновна, с момента нашей предыдущей встречи, когда вы рассказывали о скором строительстве сквера, прошло довольно много времени. Неужели ничего не сдвинулось с места?
— В одну из недавних суббот мы с ребятами приехали на место будущего сквера. Что мы увидели? Бесконечные горы мусора. И это — не всегда вина жителей близлежащих домов, просто у людей в этом микрорайоне нет возможности выносить мусор в специально приспособленные контейнеры. Трудно передать словами, что творится на этом святом для устькутян месте… Нам помогали рабочие (потому что нельзя допускать детей до разбора этих зловонных залежей), помогали присланные руководителем ритуальной службы Ю. Тышко (за что ему огромное спасибо!) двое рабочих, но и они не смогли полностью убрать мусор. После нас работали ученики и учителя школы № 1, но и им не удалось убрать весь мусор... Коммунальные службы говорят: «Будете платить — мы будем убирать». Но ведь это — общественное и исторически значимое место в городе. Как же так? Мы будем решать эту проблему и решим её. И восстановим историческую справедливость. Не знаю, кто был в этом заинтересован, но даже из областного реестра культурных и исторических наследий была вымарана строчка о нашем остроге с формулировкой «место острога в Усть-Куте утрачено». Но ведь это неправда…
Мы решили идти своим путём. Встретились с руководством коллектива «Ленажилстрой» (А.В. Щедрин), разговорились, показали им фотографию Братской сторожевой башни, поскольку Братский и Усть-Кутский остроги однотипные. И по этому образцу «ленажилстроевцы» уже изготовляют нам башню: конечно же, меньших пропорций, но и это — очень большой шаг в нашем общем деле. К его решению самым активным образом подключился глава администрации “Город Усть-Кут” В.Г. Кривоносенко, дал необходимые распоряжения по поводу установки макета сторожевой башни — огромное спасибо ему! Как благодарим и заведующую отделом по делам молодёжи администрации города Т.И. Караулову. И надеемся, что после установки этой башни — пусть не совсем точной, но копии башни Усть-Кутского острога в сквере имени Галкина и мемориальной доски, областные чиновники больше не смогут обойти это место молчанием.
— По-моему, так было и со списком погибших в годы войны устькутян?
— Да. Но зато теперь и к этому мемориалу на Лене, и к мемориалу труженикам тыла на «8 Марта» приходят поклониться люди. Как и к памятнику Михаилу Емельяновичу Харитонову в Туруке, памятнику на могилах политкаторжан на курорте — и в Туруке, и на курорте было безымянное захоронение и заброшенное кладбище, и многие руководители тех лет разводили руками. А пришли дети, заинтересованные люди и методом народной стройки сделали доброе дело и сохранили память. Многие проблемы решаются благодаря публикациям в «Ленских вестях» — спасибо вам за это.
— Светлана Константиновна, давайте напомним читателям о легендах, собранных в вашей книге, и поговорим о современных…
— Это теперь мы стали употреблять слово «легенда», а раньше старики (а я застала еще людей, рождённых и живших в XIX веке) этого слова не знали, говорили: «Вот я тебе случай расскажу…» А уж что это: сказка или быль?
Да, мы уже касались в прошлой газетной публикации легенды о ножницах, которые перелетали с одной спички (так назывался деревянный гвоздь) на другую. Старожилы, верующие люди объясняли это тем, что церковно-приходская школа, где и происходили эти события, была построена на казацком кладбище, тем самым был потревожен покой усопших предков…
Говорили мы и о привидении старика, который ходил по просёлочной дороге на бывшем сользаводе и стучал колотушкой. Почему родилась эта легенда? По той же причине: на могиле этого старика построили избу и душа его была потревожена. Интересно, почему именно в этом месте стало, якобы, появляться привидение старика? Кто и почему первым решил сказать об этом односельчанам? Хотел пошутить или напугать? Мы этого уже никогда не узнаем… Или действительно случился какой-то необъяснимый в те времена случай, который иначе чем привидением безграмотные жители объяснить не могли?
— В одной книге прочитал: в западных областях России всего-то сто лет назад существовало поверие, что после одиннадцати вечера в баню заходить нельзя — банный уморит. Как и нельзя было мыться и париться в третий заход — и в этом случае живым из бани тоже не выйти. Люди верили не только в домовых, леших и русалок, но и в овинных, гуменных и прочих представителей фольклора…
— Конечно! А какая красивая легенда существует о «ведьмином поле»! Оно расположено в лесу сразу за кладбищем политкаторжан на курорте. На нём земли вообще не видно — один сплошной мох. Причём, разноцветный: и белый, и жёлтый, и зелёный, и коричневый — разный. Впечатление, что идёшь по ковру. Так вот на этом «ведьмином поле», якобы, много раз видели полупрозрачных женщин, ходящих с распущенными волосами в тревожные лунные ночи… Там рос куст, его называли «куст мёртвых». Люди верили: кто приляжет под этот куст отдохнуть и задремет — уснёт навеки. Старожилы говорят, что даже бывали такие случаи. Уже много лет как этот куст срубили, но легенда-то живёт!
— Едва ли не с острожных времён через Усть-Кут проходят маршруты великих научных экспедиций. А какие люди здесь бывали: братья Лаптевы, Крашенинников, Невельский, Шелихов, Беринг! Политические деятели, прочие знаменитости… Извините за каламбур, но все эти поистине легендарные личности не были ли легендой в истории Усть-Кута и действительно оставили следы пребывания в нашем городе?
— Это абсолютно точно документально доказано и подтверждено. Взять для примера времена, когда Радищев ехал в Илимскую ссылку по приказу Екатерины. Это было в 1792 году. Так вот миновать Усть-Кут он никак не мог. Опять же мы должны быть благодарны казакам Василия Бугра и Ивана Галкина — они первые стали перетаскивать свои суда через хребты — волочить их. И только много времени спустя стали прокладывать Ленский волок. Был даже указ императрицы, согласно которому крестьян (в том числе и из Усть-Кутского острога) заставляли чистить волок. Волоки и стали первыми направлениями для будущих дорог.
Так что все полярные экспедиции, все другие исследователи, путешественники, которые упоминаются во всевозможных хрониках, все политические ссыльные, каторжане и революционеры миновать Усть-Кут не могли. Есть ещё одно обстоятельство: здесь было большое плотбище, на котором строились суда. В том числе и для первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга в 1725 году в Усть-Куте строились 12 судов. Даже Илимский воевода отправлял работников в помощь нашим плотникам.
— «Осетрово, Осетрово — так наш порт речной зовут»… Даже песня вспомнилась. Некоторые горожане утверждают, что их деды-прадеды еще в пятидесятые годы прошлого века лично вылавливали из Лены в черте Усть-Кута осетров. Так ли было на самом деле или это — очередная легенда?
— Однозначно скажу — нет, не было такого! Давайте разбираться. В районе остановки «Берёзка» была деревушка с названием Осетрово. Мы спрашивали стариков, родившихся ещё в позапрошлом веке. И они рассказали две легенды происхождения этого названия. Первая. Как зарождались наши деревни в конце XVII — начале XVIII веков? Приезжала семья, хозяин рубил избу — вот вам и деревня! На расстоянии в 15 километров другой человек находил пригодные для пахоты и работы земли, строил свой дом — вот вам и вторая деревня. Так вот когда-то в незапамятные времена именно здесь, в районе нынешней «Берёзки», жил одинокий рыбак и однажды он поймал доселе невиданную рыбу. Якобы это и был осётр. Вот откуда пошло название деревни. Вторая легенда — печально-трагическая. По Лене шёл караван барж, купцы везли товары — всё как обычно. И откуда-то среди этого товара были и бочки с осетрами. И вроде бы в районе деревни (помните, остановка «Берёзка»?) одна баржа, на которой везли осетров, перевернулась. Погибли люди, была утрачена баржа и товар. И в память об этом трагическом событии, якобы, и назвали место, где случилась трагедия, Осетрово. И было это в XVIII веке. Кстати, в низовьях Лены водится ленский омуль, другие виды рыб, которых у нас нет — к нам они ведь не поднимаются.
— А могли назвать деревню по фамилии ее первого жителя? У нас же есть деревни, названные по фамилиям: Таюра, Марково, многие другие. Приехал крестьянин по фамилии Осетров, построил дом и назвал деревню Осетрово…
— Конечно, это возможно, но мне не приходилось слышать об этом ни от одного старожила, нет и других фактов, указывающих на это. На сегодняшний момент есть две официальные легенды, версии — можно говорить как угодно — появления деревни, а впоследствии и речного порта с названием Осетрово. Или такой пример. В исторической части города до сих пор некоторые дома называют «куркутовскими». Откуда пошло такое название? Эти дома построил Иван Наумович Куркутов. В одном из этих домов находился партизанский штаб, в другом располагалась редакция «Ленского большевика».
— А страшную тайну бывшего здания горкома раскроете?
— Легенду я помню еще с детства, и сама остро пережила тот момент. Это связано со строительством Западного грузового района порта. Началась история в 1950 году. За зданием бывшего «Леналеса» заканчивался Усть-Кут, и на самой околице стояли дома, в одном из которых мне пришлось жить. Кругом стройка — идёт строительство грузового района порта. Восемь часов утра, две машины привозят заключённых. Мне 10 лет. Атмосфера ужаса царила от сознания, что со всех четырёх сторон дома — заключённые. Родители заводили домой нашу большую сторожевую собаку и её со мной запирали на целый день. Не было тогда понимания, что эти заключённые — не уголовники, а, как говорили, «политические». Я не знаю, почему возникла легенда, что в стене возводимого здания ГК КПСС замуровали девочку… Было это в 1954 году. Насколько я знаю никакого расследования по этим слухам не проводилось.
— С большой долей вероятности можно предположить, что легенда появилась «в отместку» партийной системе от ни за что пострадавших политзаключённых... Это сродни случаям, когда обиженный или плохо вознаграждённый печник мог замуровать в дымоход бутылку или свистульку, гудения и завывания которой наводили ужас на обитателей дома.
— Предположения могут быть самыми разными, мы все имеем право на разные версии, но доказательств нет никаких. Я уже училась в институте, когда узнала: при строительстве общественной бани в старом городе, в 1959 году, заключённые съели нашу собаку, которая охраняла меня девять лет назад. Но и это можно объяснить не жестокостью заключённых, а лишь тем, что несчастные люди умирали от голода и туберкулёза, а собачье сало спасало от болезни...
— Мне часто доводилось слышать рассказы и воспоминания о тех временах и никто не помянул недобрым словом политических заключённых пятидесятых годов прошлого века. Все в один голос говорят, что без опасения и сами ходили по улицам, и за детей не переживали.
— Да, всё так и было.
— Светлана Константиновна, благодарю вас за интересный рассказ. С удовольствием буду ждать новой встречи с вами. А пока — всего доброго и скорейшего воплощения в жизнь ваших планов и задумок.
Беседовал
Олег ИВАНОВ.
Семён Ульянович Ремезов (родился около 1642 в Тобольске, умер после 1720) — русский картограф, географ и историк Сибири.
Составил планы и описания Тобольска и Тобольского уезда (1683—1710), вместе с сыновьями — «Историю Сибири» (в литературе называется как: Ремезовская летопись, «Тобольская летопись», «Краткая Сибирская летопись», Летопись Кунгурская).
Главный труд — рукописная «Чертёжная книга Сибири» (1699—1701), первый русский географический атлас из 23 карт большого формата. Атлас отличается обилием и детальностью сведений и подводит итог накопившимся к тому времени географическим материалам. Первое издание в 1882 году. Факсимильное издание атласа подготовлено к выпуску Л. С. Багровым (1958).
Волок — перевал в верховьях рек различных бассейнов, происходит от слова «волочить» (тащить). Через волоки тащили суда с товарами сухим путём — «волоком».
<p style='padding-right:18px;' align='right'><a target='_blank' href=http://lv.ust-kut.org/?2009/39/20392009.htm>"Ленские Вести"</a></p>
