Погода
В Культурном центре А.Вампилова завершилась работа научной конференции «В мире Александра Вампилова», которая проходила в рамках Дней русской духовности и культуры «Сияние России».
Участниками большого и интересного разговора о творчестве нашего земляка-драматурга были известные критики, литературоведы, музейные работники, вузовские профессора из Москвы, Омска, Томска и Иркутска. Это Елена Стрельцова и Анатолий Собенников, Николай Антипьев и Сергей Смирнов, Наталья Погосова и Валентина Головчинер, Ирина Плеханова и Галина Солуянова — директор Культурного центра, она же организатор конференции.
Состоявшийся разговор показал, что интерес к творческому наследию Вампилова не ослабевает, во всяком случае — в кругу специалистов и театральных работников, и что выражение «загадка Вампилова» — это не просто красивая метафора, а признание того факта, что значение этой личности нами, может быть, еще до конца не оценено и не осознано, а система его художественных образов не до конца понята. Да и саму природу художественного мышления Вампилова, которого сегодня называют классиком, профессор Ирина Плеханова сравнила с природой мышления самого Пушкина — и это выглядело в ее подаче вполне доказательно и без натяжек.
После того как конференция официально закрылась, мне удалось задать несколько вопросов известному литературному критику, кандидату искусствоведения Елене Стрельцовой, которая была и остается «в плену» у этой темы («Плен утиной охоты» — так называется ее книга о Вампилове и его «главной пьесе», обложка которой украшена крупным портретом драматурга). Кстати, тема ее выступления на конференции была сформулирована так: «Вампилов и театр: первое десятилетие XXI века». С этого и началось наше короткое интервью.
— Елена Ивановна, вы уже увидели примеры того, что сегодня, в начале XXI века, приходит понимание Вампилова на каком-то ином уровне. Если тогда, в конце века двадцатого, «загадку Вампилова» разгадать практически никто не мог, то сейчас какие-то прорывы вроде бы наблюдаются. Что же происходит?
— Происходят, конечно, странные вещи. Во-первых, изменилась сама роль театра. Если еще недавно театр хотел идти в глубину, получалось уж это или не получалось, то сейчас нужно преодолевать саму перемену отношения к театру. Театр стал частью досуга, отсюда засилье в его репертуаре комедии, грубого фарса, видео… Это все проявляется достаточно агрессивно, часто разрушает саму природу театра: актерам ничего не остается делать, как отступить в сторонку, поскольку, скажем, включается фонограмма — и она «все делает». Такое засилье фонограмм и видео отменяет или значительно сужает природу актерского существования на сцене.
В вампиловских же пьесах без психологического проживания актером своей роли и вовсе все рассыпается. Поэтому говорить о том, как изменилось отношение к вампиловским пьесам в наступившем веке, не просто. Да, оно изменилось. Многие постановщики и актеры понимают или интуитивно чувствуют: что-то не то. Понимают, что он — классик, что здесь есть что играть, но власть стереотипа трудно поддается разрушению, срабатывает инерция устаревших, вчерашних и позавчерашних прочтений. И эта инерция еще господствует, значит, «Утиная охота» существует пока в зоне трактовок советского времени: Зилов и другие. Главный герой в центре — и вокруг него вся «свита». И никто, действительно, не может разгадать загадку, даже не загадку — тайну Вампилова. А постижение тайны сродни приближению к горизонту: сколько вы к нему ни приближаетесь, впереди все равно остается много пространства. Вот пока режиссер, артист, театр в целом не поймут, что же это за символ — утиная охота, какой он двойственный, многомерный, глубокий, — пока это все не прочтется, до тех пор эта величайшая, гениальная пьеса и будет существовать в таких вот заштампованных трактовках.
А чтобы чего-то достичь, надо вернуться к автору. Ведь, как это ни банально звучит, в тексте пьесы все есть. Там много чего заложено, и каждый может вычерпать свой объем.
— Скажите, а конференции, подобные нашей, могут что-то сдвинуть с места, помочь не только филологам, но и режиссерам понять драматургию Вампилова?
— Это хороший вопрос, потому что это все чрезвычайно сложно. Литературоведы — люди кабинетные, они вычитывают какие-то смыслы и связи, но для театра это существует пока в чисто теоретическом плане. Вообще слияние теории и практики — существеннейшая проблема. Как соединить теоретиков и практиков, чтобы мы ориентировались на диалог, а не на монолог?
Особенно это касается режиссеров. Критики, театроведы еще как-то слышат друг друга, а вот режиссеры часто становятся просто узурпаторами всех прав и слышат только себя. «Я так слышу», «я так вижу». Или: «Это самовыражение!». Но кроме самовыражения существует еще немало всего, и очень важного. И вообще, есть ли в тебе такое, чему необходимо «самовыражаться»? — вот вопрос.
Это проблема, и потому такие конференции, конечно, нужны, хотя это – только начало…
— Они проводятся где-нибудь еще кроме Иркутска?
— Проводятся, но — локально и по поводу: скажем, у Владимира Витько в Омске, который поставил на своей драматической сцене все пьесы Вампилова. Вот тогда и возникает такой разговор — вокруг факта какого-то интересного театрального проявления. А в Москве, в Санкт-Петербурге — нет, хотя спектакли интересные случаются, я видела, к примеру, такой, шоу-образного характера, и там было о чем говорить. Но разговора — не было. Так что в основном остается Иркутск, хотя и обидно немножко за столицу, которая равнодушно, холодно к этому относится. Там у нас «свои проблемы», связанные с театром…
— В таком случае остается надеяться, что хотя бы иркутские встречи будут продолжаться…
— Это очень нужно, актуально. Это настоящая творческая жизнь, но хотелось бы, чтобы и власти, и широкая общественность — и театральная, и зрительская — принимали в этом участие. А пока это — узкий круг. Но дальше дело требует развития — новых идей, интересных проектов. У вас существует Культурный центр Вампилова с таким прекрасным домом, куда хочется возвращаться, у вас есть действующий Вампиловский фонд, проводится прекрасный Вампиловский театральный фестиваль современной драматургии… Может быть, целесообразно соединить Вампиловские конференции с театральным фестивалем, чтобы одно гармонично подпитывало другое? Или организовать разговор по каждой вампиловской пьесе отдельно? Но развивать это надо — это бесспорно, просто важна концепция, как и сама творческая атмосфера; а неизученных направлений и тем в творчестве драматурга — множество.
…Вампилов — человек диалога, и если мы стараемся его понять, мы сами должны стремиться к диалогу, уметь слушать и слышать друг друга. И создавать соответствующую атмосферу. А Москва? Вампилов и его друзья не случайно называли ее вокзалом… Поймут что-то в Иркутске — поймут и в Москве, во всяком случае хочется на это надеяться. И уже сегодня есть театры, скажем, в Тольятти, где молодые постановщики понимают: «Утиную охоту» нельзя играть как чернуху — и делают попытки прорыва в другое пространство.
— Елена Ивановна, спасибо за разговор, и, я думаю, иркутяне всегда будут рады видеть вас как человека крайне заинтересованного на всех наших событиях, связанных с именем Вампилова.
Любовь Сухаревская, «Байкальские вести».
Фото автора: Елена Стрельцова
