Погода
Уполномоченный по правам ребенка появился в Иркутской области чуть менее года назад. С декабря 2011 года эту должность занимает Светлана Николаевна Семенова — человек, знакомый с проблемами детей не понаслышке. Она начала работать в отделе по делам семьи и детства администрации Иркутска в 1995 году и лично вытаскивала беспризорников из люков и подвалов. За 17 лет Светлана Семенова ни разу не засомневалась в правильности выбранного пути. Мама двоих сыновей и дочери, она прекрасно знает, сколько сил, любви и внимания нужно вкладывать родителям в своих детей и что получается, если ребенок предоставлен самому себе.
— Светлана Николаевна, расскажите, чем занимается уполномоченный по правам ребенка. С какими проблемами к вам можно и нужно обращаться?
— Основная задача уполномоченного — это, конечно, защита прав ребенка. При этом уполномоченный не вправе подменять деятельность других структур, которые по определению занимаются защитой прав детей. Это, например, комиссия по делам несовершеннолетних, органы опеки и попечительства, органы образования, здравоохранения — структуры, окружающие нас в повседневной жизни и призванные решать определенные вопросы. Уполномоченный по правам ребенка подключается, когда он должен отреагировать либо на ненадлежащую работу этих органов, либо на их бездействие. То есть человек самостоятельно проходит инстанции, защищая права ребенка, и обращается к нам, когда не удовлетворен результатом.
— Уполномоченный — это высшая инстанция?
— Нет, высшая инстанция — это суд. После вынесения судебных постановлений уполномоченный не вправе изменить ситуацию. Мы можем правильно сориентировать человека для участия в судебном процессе или помочь не доводить дело до суда. Уполномоченный не будет, например, оформлять детские пособия вместо мамы, которой просто некогда этим заниматься.
— Даже с такими просьбами обращаются?
— Бывает. Поэтому еще одна моя задача — правовое просвещение. Многие наши беды оттого, что люди не умеют защищать свои права и по большому счету не готовы и не привыкли это делать. Хотя замечу, что люди начали понемногу изучать законодательство. Еще в задачи уполномоченного входит изучать и анализировать в целом ситуацию в регионе, связанную с защитой прав детей, и выдвигать предложения и инициативы по совершенствованию регионального законодательства.
— Уполномоченный по правам ребенка в Приангарье — один на всю область. Как справляетесь?
— Справляюсь. В перспективе планируем создать институт общественных уполномоченных в муниципальных образованиях области. По сути дела, это мои помощники, которые будут на местах выявлять нарушения и при содействии уполномоченного их решать.
— Светлана Николаевна, часто приходится слышать о вопиющих случаях жестокости школьников — драки, избиение друг друга и даже учителей, снимают все это на мобильный телефон, хвастаются мнимым геройством в Интернете. Что это — веяние времени? Недостаток внимания родителей? Что с этим делать и с чего следует начать?
— Чтобы с этим что-то делать, нужно понимать причины агрессии и жестокости детей. Бесконтрольный доступ подростков к запрещенным контентам в Интернете, информация с экранов телевизоров и из СМИ не лучшим образом влияют на развитие детей. А что вкладывают родители в своих детей? Ситуация в семьях разная, и расслоение общества сказывается. Сегодня родители в основном озабочены тем, чтобы дети не испытывали финансовой нужды. Достаток, безусловно, важен, но многие при этом забывают о воспитании, об элементарном внимании к детским проблемам. Вот и выходят дети на улицу и в виртуальный мир.
— Но ведь и со стороны взрослых нередки случаи агрессии. Вот последний случай в Усолье-Сибирском: учительница школы-интерната подозревается в истязании ребенка. Усолье вообще часто фигурирует в криминальных сводках — вспомним историю Никиты Чемезова, годовалой девочки, которую в январе прошлого года убил психически неполноценный отчим...
— Если анализировать случаи насилия и жесткости в Усолье-Сибирском, то все они произошли в неблагополучных семьях. Я не могу сказать, что подобное происходит только в Усолье, к сожалению. Если об этих случаях пишут и говорят, значит, в Усолье службы работают, проблемы высвечиваются и не замалчиваются. По данным Следственного комитета РФ, Иркутская область — опять же к сожалению — входит первую десятку в стране по педофилии и сексуальной агрессии. Высока степень семейного неблагополучия, много детей, оставшихся без попечения родителей. Что с этим делать? Серьезно заниматься созданием системы профилактики социального сиротства, формировать систему служб и органов, которые будут иметь право вмешаться в семью. Не тогда, когда мама с папой уже спились, а когда появляются первые тревожные звоночки. Не все люди готовы открыто заявить о своих проблемах.
— Но ведь в данной ситуации нельзя надеяться на русский авось — авось перестанут пить, авось за ум возьмутся...
— В 2010 году правительство региона приняло целевую программу «Точка опоры» — по профилактике социального сиротства, безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Это серьезные шаги, направленные на улучшение ситуации. В качестве подтверждающего примера могу сказать, что в рамках программы у нас в области около 300 родителей закодировалось от алкоголизма и только 10% из них, к сожалению, снова пьют. Остальные ведут трезвый образ жизни, работают. В целом число преступлений в отношении несовершеннолетних снижается, но пока говорить о том, что у нас все благополучно, мы не можем.
— Светлана Николаевна, почему вы выбрали именно такую профессию — защищать детей?
— Если говорить честно, то изначально я выбрала другую профессию — инженера-энергетика. Когда после окончания учебы пришла на биржу труда, то инженеры, и особенно женщины, были никому не нужны. Мне предложили либо разносить повестки от военкомата, либо поработать в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Кировского района. Не раздумывая ни секунды, я сразу пошла в КДН и, только начав работать, поняла, что не ошиблась — это мое. Чуть позже меня пригласили специалистом в отдел по делам семьи и детства администрации Иркутска.
Это был 1995 год, сложное время, когда еще не был принят закон об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. По улицам группами бродили беспризорники, токсикоманы с мешками на головах и пакетами в рукавах. Жили по подвалам, колодцам, просили милостыню. И в моем подъезде ночевали, и я укладывала их спать на ночь у себя дома. Я сама все время ездила в рейды, беспризорников тогда собирали в приемнике-распределителе ОВД и затем уже решали вопросы их дальнейшего жизнеустройства. Тогда в Иркутске был один приют на 40 мест, а детей беспризорных и безнадзорных в рамках только одной акции мы собирали больше 120 со всех районов города.
В 1998 году в Иркутске открыли еще два приюта, стало проще — раньше были забиты все больницы. Это время я до сих пор вспоминаю с содроганием: было страшно видеть грязные детские личики с пустыми глазенками, под кайфом. Тогда у государства главной задачей было изъять детей с улицы, на работу с родителями обращали меньше внимания. Сейчас приоритеты поменялись — до последнего держать ребенка в кровной семье, а если это невозможно, только тогда забирать. Надо сказать, эта работа захватила меня, я с нуля осваивала новую профессию.
Чуть позже получила второе высшее образование — юридическое, по профилю, и вопрос смены жизненного пути передо мной уже не стоял. Мне повезло, что я нашла свое дело, я готова и дальше заниматься этой работой, несмотря на то, что она очень непростая.
— Светлана Николаевна, вы мама троих детей, рабочий день у вас ненормированный. Как вы успеваете, защищая чужих детей, уделять внимание своим? Ведь младший, Егор, требует много внимания...
— В 18 часов не получается уйти с работы, это точно. И не только младшему нужно мое внимание — и старшему тоже, хотя Вите уже 20 лет, а дочке Лизе девять, она школьница. Вечером, если она еще не сделала уроки с папой, мы делаем их вместе, с Егором на ночь читаем Агнию Барто. Выходные я посвящаю детям. Вечером, после работы, есть еще определенный круг забот, знакомый каждой работающей маме. Честно говоря, у меня есть надежная опора, крепкое плечо, мой муж Роман. Если бы не он, вообще неизвестно, смогла бы я уделять столько времени любимой профессии. Если в семье сложилась гармония (а я с гордостью могу сказать, что она у нас сложилась), то в принципе дети не замечают, когда рядом нет мамы, — тогда есть папа.
Кроме того, я очень благодарна своим родным за помощь. Я всегда могу положиться на старшего сына, Виктор может и Егора из садика забрать, и Лизу из школы, погулять с ними, ужин приготовить и малышей накормить. Еще одно железное правило — мы всегда отдыхаем только вместе, всей семьей. Любимое хобби — путешествия через всю Россию. Когда Лиза была маленькой, мы как-то летом сели в машину и поехали в Темрюк все вместе, нас тогда все называли сумасшедшими. В прошлом году, когда Егору еще не было двух лет, мы так же съездили через Москву в Краснодарский край.
— На работе Светлана Николаевна — уполномоченный — строгая, официальная и деловая женщина. Какая дома мама Света?
— Разная. Могу быть строгой, могу быть доброй, зависит от обстоятельств. Дети как лакмусовая бумажка, они индикатор нашего настроения, и мы иногда, загруженные своими делами, можем быть резкими. А дети этого не заслуживают. Им нужны любовь, внимание, безусловное принятие их такими, какие они есть — шаловливые, непоседливые, неспокойные. Им нужно все время чувствовать, что их любят, что они нужны маме с папой — всегда, при любых обстоятельствах, разбил ли ты любимую мамину вазу или нахватал двоек в школе. Тогда в семье складывается гармония, которая не допустит социального неблагополучия.
Ольга Игошева. Фото Валентина Карпова
