Погода
Приглашая начальника тюремного ведомства региона Владимира Никитеева поучаствовать в редакционной “Прямой линии”, мы, честно говоря, ожидали, что руководителю УФСИН придется отвечать на череду однотипных вопросов — о нашумевших событиях в колониях №№ 3 и 5. Как ни странно, этого не произошло. Из всех звонивших только одна оказалась супругой заключенного бунтовавшей “тройки”. Женщина интересовалась: что на самом деле произошло за колючей проволокой и стоит ли ей беспокоиться? Остальных читателей “ЗР”, судя по вопросам, заботили совсем другие вещи.
Кто идет и что несет
— Здравствуйте, меня зовут Дмитрий Серафимович, я из Читы. Слышал, что сейчас в стране идет реформирование уголовно-исполнительной системы. А как это будет происходить в Забайкалье?
— Вообще, согласно Концепции развития УИС, рассчитанной до 2020 года, реформирование будет проходить в три этапа. На первом планируется разработка и корректировка федеральных целевых программ по основным направлениям Концепции, а также выработка новых механизмов содействия деятельности общественных наблюдательных комиссий, разработка новых подходов к применению института условно-досрочного освобождения. Кроме того, будет сформирована структура медслужбы УИС, отвечающая современным стандартам медицинского обслуживания как осужденных лиц, так и сотрудников ФСИН.
Дальше, уже на втором этапе — с 2013 по 2016 годы — начнется перепрофилирование большей части исправительных учреждений в тюрьмы общего, усиленного и особого режима, будут создаваться новые колонии-поселения.
Наконец, на третьем этапе, заключительном, будут завершены все программные мероприятия, начнется разработка документа по планированию развития уголовно-исполнительной системы на последующие годы.
Что касается непосредственно Забайкалья, то здесь также будут апробироваться и внедряться все предусмотренные проекты, начнется перепрофилирование исправительных учреждений, в том числе и с учетом реконструкции отдельных жилых помещений для осужденных в помещения тюремного типа. Для этого подготовлены соответствующие проекты и расчеты. А вот некоторые мероприятия, не связанные со строительством, идут уже сегодня.
Анастасия Филипповна: “У меня два вопроса к Владимиру Иннокентьевичу: “Почему осужденных вывозят за пределы Забайкалья? И разрешено ли гражданской жене длительное свидание с заключенным?”
— Вывозить осужденных приходится по одной простой причине: большинство колоний, расположенных на территории Забайкальского края, сегодня переполнены. Перелимит такой, что в некоторых ИК мы вынуждены размещать заключенных в помещениях, служивших раньше клубами или комнатами воспитательной работы. Понимая эту ситуацию, Центральный аппарат ФСИН установил для нас квоту: в месяц мы можем вывозить порядка 20 человек со строгого режима в колонии Челябинска и Красноярска. Одновременно в наши колонии особого режима везут заключенных из семи регионов России, в том числе из Санкт-Петербурга. Это будет продолжаться до тех пор, пока мы не войдем в лимит.
Теперь по поводу гражданской жены. В Уголовно-исполнительном кодексе четко прописано, что гражданская жена не является близким родственником и относится к “иным лицам”. Этим “иным” свидание разрешается только в исключительных случаях — по усмотрению начальника колонии. То есть, разрешить свидание — его право, а не обязанность.
Тем не менее практика такова, что гражданских жен пускают на свидание в случае предоставления ими необходимых документов, справки из ЖЭК или документа, подтверждающего наличие общего ребенка. В таких ситуациях руководители ИК, как правило, идут навстречу.
— А по каким причинам могут отказать?
— Если сомневаются, что женщина приходится осужденному женой. Анастасия Филипповна, вы наверняка не раз читали в прессе материалы о том, что иногда под видом сожительниц криминальным авторитетам привозят в колонии дам легкого поведения. Потом такие факты вскрываются, и начальники несут ответственность.
— А передачи принимают у всех?
— Да, круг лиц, имеющих право передать передачу, — неограничен. Ограничения касаются только количества передач — в зависимости от режима содержания, их веса и, скажем так, наполнения. Установлен перечень продуктов и предметов, передавать которые за колючую проволоку запрещено.
Впрочем, иногда руководителям колоний приходится присматриваться не только к содержанию передач, но и к лицам, их передающим и получающим. Помню, еще в годы службы в Иркутске был такой случай: в местном СИЗО содержался один криминальный авторитет, являвшийся очень ценным свидетелем. У нас имелись опасения, что его попытаются устранить — любыми способами, в том числе и путем отравления. Поэтому передачи для этого человека мы не принимали, даже у лиц, представлявшихся родственниками.
Чтобы не замерзли
— Здравствуйте, вас беспокоит Анастасия Васильевна Белова из села Хушенга Хилокского района. Мой сын отбывает наказание в колонии в Оловяннинском районе, в августе этого года подходит срок для его освобождения по УДО. Но, говорят, сейчас почти никого не выпускают условно-досрочно: дескать, если ты не работал в колонии, значит, УДО тебе не положено. А работы-то нет! Владимир Иннокентьевич, как быть? Неужели сыну откажут?
— Анастасия Васильевна, могу вас заверить: то обстоятельство, что осужденный не работал в колонии, не является основанием для отказа в применении к нему УДО. Тем более что с трудоустройством в ИК сегодня, действительно, очень сложно: госзаказов давно нет, довольствуемся заказами, которые находим сами. Другое дело, если осужденному предлагалась оплачиваемая работа, а он, имея непогашенные иски, по каким-то своим соображениям отказался трудиться.
Проблема с условно-досрочным освобождением заключается еще и вот в чем: в нынешнем Уголовно-исполнительном кодексе довольно размыто прописаны критерии исправления осужденного. А это значит, что при одних и тех же исходных условиях одному заключенному могут отказать в УДО, а другому дать “добро”.
- А кто отказывает?
— Отказывает суд либо прокурор. Администрация колонии в данном случае — не окончательное и не решающее звено в цепочке условно-досрочного освобождения. Наша же задача состоит в том, чтобы сопроводить заявление осужденного, просящего об УДО, характеристикой и заключением о целесообразности либо нецелесообразности его дальнейшего нахождения в ИК, и в течение десяти дней направить этот пакет документов в суд. И уже суд выносит либо положительное, либо отрицательное решение.
— А от чего зависит, каким будет содержание характеристики, которую пишет администрация колонии?
— От того, как осужденный вел себя во время отбывания срока. От того, имел ли поощрения, нарушал ли режим, стремился ли погасить иск, занимался ли общественно-полезным трудом и так далее. Но, повторю, ввиду размытости критериев исправления, бывают ситуации, когда даже осужденным с идеальной характеристикой от администрации суд почему-то отказывает в УДО. А, например, криминальный авторитет по непонятным для нас причинам может освободиться условно-досрочно.
— Здравствуйте, меня зовут Клавдия Георгиевна. Хочу поинтересоваться: какую денежную сумму можно перечислить в колонию на счет осужденного и сколько он может потратить?
— Сумму можно перечислить любую, а вот потратить за один месяц осужденный может ровно столько, сколько определено законом в зависимости от режима, на котором он отбывает наказание, и от условий содержания. Фактически, чем строже режим и условия, тем меньше денег заключенный может потратить в месяц, и наоборот.
Например, если лицо отбывает наказание в колонии общего режима и в обычных условиях содержания, то может тратить 3000 рублей, в строгих — на тысячу меньше. Если осужденный находится на обычных условиях строгого режима — 2000 рублей, на том же режиме, но в строгих условиях — всего тысячу рублей.
— Добрый день! Мой сын отбывает наказание в одной из колоний нашего края. Хотела узнать насчет утепленного нательного белья и обуви: входит ли это в комплект, скажем так, “обмундирования” осужденного?
— Для забайкальских колоний этот вопрос очень актуальный. Но, к сожалению, вынужден вас огорчить: по нормам положенности государство выдает осужденным только бязевое нательное белье (а оно, безусловно, холодное) и обычные кожаные ботинки без меха. Такой же комплект одежды получают осужденные, отбывающие наказание в теплых регионах, и точно такой же — в Забайкалье с его сорокаградусными морозами.
— Что же делать? Они же там все попростынут?
— Понимая это, администрации колоний идут навстречу и разрешают родственникам передавать осужденным теплое нательное белье и шерстяные носки. Главное, чтобы это белье было установленного образца — без воротников. И еще такой момент: теплые вещи на лето заключенные обязаны сдавать в каптерку для хранения.
— А свитеры осужденным можно надевать?
— По правилам — нельзя. Но мы иногда закрываем глаза на это требование, потому как все же несем ответственность за здоровье спецконтингента.
— Владимир Иннокентьевич, можно уточнить: в чем осужденные должны выходить на проверку, когда форменная роба, например, постирана?
— Осужденному разрешается иметь запасной комплект форменной одежды, которая, кстати, продается в магазинах при колониях. Правда, приобретение этого дополнительного комплекта — задача самого заключенного или его родственников. Колония выдает только один форменный костюм.
Кстати, раз уж речь зашла о вещевом обеспечении, добавлю: отчасти и по этой причине у нас в колонии № 3 недавно случился конфликт между заключенными и администрацией. Осужденным было выдано светлое нательное белье, которое они демонстративно отказывались надевать. Отказ мотивировали так: а вдруг его раньше носили какие-нибудь вшивые?!
— На одном из интернет-порталов прочитала, что их вынуждали надевать ношеное белье…
— Ничего подобного. Сотрудники колонии при заключенных распаковали пакеты с новым бельем. Те все равно стояли на своем: носить белую одежду — это не по понятиям. Блатные такого не носят…
Цена вопроса
— Я — Карандаева Татьяна Сергеевна, скажите, пожалуйста, когда прекратится карантин в ИК № 8, которая находится в Карымской? И, вообще, на каком основании вводится карантин? Насколько я знаю, для закрытия учреждения необходимо, чтобы эпидпорог был превышен на 20 процентов.
— Татьяна Сергеевна, карантин введен не только в ИК-8, он действует во всех колониях края в связи со сложной эпидемиологической ситуацией в Забайкалье. Что касается эпидпорога: на карантин учреждения закрывают не тогда, когда эпидпорог превышает 20 процентов, а заранее — в профилактических целях.
— Понятно, подскажите тогда: 28 февраля мне нужно везти передачу сыну, кроме того, хотелось бы попасть на краткосрочное свидание. Меня пустят, или зря съезжу?
— Не исключено, что к этой дате карантин вообще будет снят, и вы без проблем сможете повидаться с сыном. Но в любом случае беспокоиться не стоит: существует подписанное мною распоряжение, в котором говорится, что в исключительных случаях, допустим, если родственники приезжают издалека, краткосрочные свидания разрешаются. Правда, с учетом соблюдения всех санитарно-эпидемиологических норм. Можете ссылаться на это распоряжение.
— Здравствуйте, это из села Харагун звонят. Меня зовут Кривоносенко Тамара Никитична. Мой сын сейчас находится в местах лишения свободы, но в августе подходит срок для УДО. Скажите, чем я, как мать, могу ему помочь: какие справки нужно собирать и надо ли нанимать адвоката?
— Мой вам совет: примерно за месяц до наступления УДО, если, конечно, у вас есть такая возможность, привезите в колонию, где находится ваш сын, справку от руководства предприятия о том, что его после освобождения готовы принять на работу. А также справку о том, что проблем с местом проживания у него не будет. В остальном же свою участь в плане условно-досрочного освобождения каждый заключенный определяет самостоятельно, своим поведением. Если у него нет нарушений, если иск погашен, если есть поощрения, то вероятность освобождения по УДО велика.
Что касается адвоката, то, откровенно говоря, большой необходимости в нем нет: если администрация колонии поддерживает просьбу осужденного, положительное решение об УДО будет принято и без адвоката. Если же заключенным допускались грубые нарушения, то платный защитник тоже не поможет.
— Меня зовут Алексей, вопрос такой: как осужденному из Краснокаменска после освобождения добраться до города Петровска? Билеты ведь стоят дорого. К тому же нужно еду покупать, и с одеждой у многих проблемы.
— Проблем на самом деле никаких нет. Проездные документы освободившемуся лицу, если у него нет денег на лицевом счете, приобретаются за счет государства. Кроме этого ему выдается единовременное денежное пособие в размере 720 рублей и продукты питания на путь следования, так называемый сухой паек. Если же человеку нечего надеть, то за ним сохраняется его форменная одежда по сезону.
— Понятно. А подскажите тогда, сколько денег тратится на питание осужденных?
— В 2010 году среднесуточная стоимость питания составляла около 45 рублей — по минимальной норме и почти 52 рубля — по лечебной норме. Подозреваемые и обвиняемые “съедали” в день на 42 рубля, а несовершеннолетние — на 108 рублей.
Неперевоспитуемые и бездомные
Сергей Жданов, экономист: “Владимир Иннокентьевич, почему, на ваш взгляд, многие заключенные почти сразу после освобождения совершают преступления и снова возвращаются в колонии?”
— Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что перевоспитать взрослого человека в принципе невозможно. И это подтверждается многочисленными научными исследованиями, в которых говорится, что до семи лет человек формируется уже на 90 процентов. То есть, как-то скорректировать поведение преступника можно, а вот исправить — увы. Не случайно из Уголовно-исполнительного кодекса 1997 года исчез термин “перевоспитание”.
Единственное, чем мы реально можем помочь осужденным, так это максимально уберечь основную массу заключенных от влияния криминальной идеологии так называемых закоренелых преступников. Тогда, если человек попал за решетку по глупости или по нужде, а не “по призванию”, освободившись, в колонию он больше не вернется.
— А приходилось ли вам по долгу службы сталкиваться с таким явлением, как бунт?
— Как таковых массовых беспорядков во время моей службы в органах уголовно-исполнительной системы, к счастью, не было, мы их просто не допускали. Попытки внести смуту заключенными, конечно, предпринимались, особенно — в 90-е годы. Но мы такие вещи сразу пресекали.
— Здравствуйте, меня зовут Екатерина. Скажите, пожалуйста, а куда отправляют осужденного после освобождения, если у него, как говорится, ни кола ни двора?
— Тут — в зависимости от ситуации. Если освободившийся является инвалидом первой или второй группы в возрасте более 60 лет, то его направят в поселок Ягодный, где находится Сохондинский специальный дом-интернат для престарелых и инвалидов, либо — в краевой социальный приют “Отделение ночного пребывания и стационарное отделение” в поселке КСК города Читы.
Освободившихся несовершеннолетних направляем в один из домов-интернатов. А трудоспособным взрослым может быть предложено место в реабилитационном или адаптационном центре. К сожалению, в Забайкалье таких центров немного, а вернее — их единицы. К тому же мы не можем обязать человека поехать в такой центр, для этого необходимо его собственное желание.
— Добрый день, у меня вопрос в связи с недавними событиями в двух колониях Читы, где вроде как был бунт. Дело в том, что мой муж находится как раз в колонии № 3. Я очень беспокоюсь: писем от него не получаю, свиданий тоже давно не было, а в Интернете такие ужасы пишут…
— То, что пишут в Интернете, — это на сто процентов искаженная информация. Никаких, как вы говорите, ужасов в колониях № № 3 и 5 не происходило, в этом я могу вас заверить. Ни один осужденный не пострадал. Трое из тысячи в знак неповиновения требованиям режима нанесли себе порезы на левом предплечье, им накладывали швы. После этого я лично выезжал в колонии, встречался с заключенными, смотрел их состояние. Все в порядке. К тому же эти учреждения за последние недели не раз и не два проверили и представители Следственного комитета, и прокуратуры, и правозащитники. Сейчас мы ждем окончательного заключения надзорного ведомства. А вам могу посоветовать: не стоит полностью доверять Интернету. Не беспокойтесь и, как только будет снят карантин, сходите к супругу на краткосрочное свидание, убедитесь, что он цел и невредим.
Мария Машанова
