Погода
Нужны профессионалы
Тема VII Красноярского экономического форума — «Люди, идеи и проекты для модернизации». Но задачу обновления экономики нельзя рассматривать в отрыве от процесса обновления системы образования.
Насколько необходима модернизация нашей стране и сфере высшего образования и смогут ли университеты стать локомотивами процесса обновления, рассказывает Евгений Ваганов, ректор Сибирского федерального университета (СФУ), академик Российской академии наук, доктор биологических наук.
— Евгений Александрович, почему, на ваш взгляд, идея модернизации страны стала сейчас столь актуальна?
— Потому что в нашей стране массово применяются устаревшие технологии. Это видно хотя бы по такому показателю, как производительность труда, — она в базовых отраслях экономики России существенно отстает от мировых стандартов. Во многом из-за этого наша промышленность неконкурентоспособна.
В частности, на единицу выпущенной продукции мы тратим непозволительно много ресурсов. Это не может продолжаться долго. В мире глобальной экономики применение устаревших технологий — самый короткий путь к проигрышу. Поэтому модернизация, в том числе и повышение производительности труда, для нашей страны сейчас является первоочередной задачей. Другой вопрос, как этого достичь: эволюционным путем или революционным — «большим скачком»? Эволюционный путь требует четко выстроенной и планомерно реализуемой стратегии. А «скачки»… Скачки у нас, как правило, приводят к расшатыванию системы.
— Тем не менее были ли в нашей истории примеры, когда подобное технологическое отставание удавалось преодолеть за короткий срок?
— Безусловно, были. В первую очередь в 30−е годы прошлого века, в предвоенные и, отчасти, в послевоенные годы был сделан действительно мощный технологический рывок, одной из причин которого стало заимствование многих западных технологий. Да и не только технологий — мы целые заводы в США и Европе покупали. Но в то же время в 30–50−е годы в стране произошла действительно серьезная, кардинальная модернизация всех областей экономики, системы образования и науки. И во многом мы до сих пор пользуемся плодами той модернизации. Этот скачок был сделан за счет очень жестких, авторитарных решений. В сегодняшних условиях подобные решения неприменимы. На мой взгляд, хороший пример быстрой модернизации страны можно найти в истории США: это рузвельтовская модернизация страны после Великой депрессии.
Да, она тоже проводилась достаточно жесткими авторитарными методами, под государственным контролем, однако свою задачу выполнила без «сползания» страны в тоталитаризм. Перед нашей страной сейчас стоят не столь масштабные, более прагматичные задачи. В их числе модернизация системы образования, ее максимальная нацеленность на современные требования и стандарты. А без научной поддержки, как прикладной, так и теоретической, никакой модернизации в стране не провести. Наука в принципе не может быть консервативной частью какого-либо процесса, она в любом случае нацелена на творчество и поиск чего-то нового, поэтому является модернизирующей составляющей всех общественных, социальных, экономических изменений.
— Насколько же необходима модернизация самой системе образования? Наблюдается парадоксальная ситуация: сохранившаяся у нас со времен СССР система образования готовит высококлассных специалистов, но при этом на фоне лучших западных университетов наши вузы выглядят устаревшими. Только ли в одной материальной составляющей причина этого? И вообще — что служит критерием качества работы вуза?
— Давайте по порядку. Наиболее расхожий критерий работы вузов сейчас — рейтинги. Они оперируют самыми разными показателями, например количеством нобелевских лауреатов, вышедших из университетских стен. Каждый рейтинг относительно субъективен. Более объективны, на мой взгляд, другие показатели, оперирующие качеством и количеством научной продукции университетов. Еще один критерий — известность преподавателей вуза в мировом образовательном пространстве и привлекательность университета «извне», то есть для иностранных студентов. Очень важен имидж отдельных институтов, факультетов, даже лабораторий и кафедр вуза. Эти показатели могут быть действенным индикатором качества образования: растет имидж и известность наших преподавателей, наших научных школ — значит, мы эволюционируем в правильном направлении.
Традиционно сложилось так, что фундаментальная часть образования, то есть изучение уже накопленного и зафиксированного объема знаний, у нас в стране очень основательная. Таким образом закладывалась база, на которой специалист мог профессионально формироваться и расти. Однако та часть образования, что настроена на максимально быструю адаптацию выпускника к рынку труда, у нас существенно устарела. Устарела система подготовки, которая выпускает специалистов весьма узкого профиля, устарели многие производства. Появился новый бизнес, у которого совершенного другие требования к качеству подготовки персонала — им некогда переучивать студентов. Вот в подготовку специалистов они готовы вкладывать деньги, но только тогда, когда им это действительно выгодно.
На мой взгляд, нам надо уменьшать количество вербальных, сугубо абстрактных знаний и готовить более самостоятельных выпускников. Пусть они сами научатся выполнять задачи и принимать решения. Сделать так, чтобы у студента был выбор образовательных траекторий и он мог получать не жестко определенный, а индивидуальный набор знаний и навыков — в этом, мне представляется, суть изменений образовательного процесса. Подвижки в этом направлении есть, нам сейчас, что называется, «сверху» не спускают учебные программы. Да, есть установленные стандарты и требования к уровню подготовки студентов, но образовательные траектории для них мы уже готовим сами. Если сравнивать общую ситуацию в российских университетах и западных, то тенденция понятна: западные вузы имеют больше свободы и не так отягощены стандартами, как мы. У нас обилие специальностей, обилие требований, отсюда — негибкая система подготовки специалистов, не очень адаптированных к рынку труда. Министерство образования делает шаги в правильном направлении, однако пока процесс модернизации идет не так быстро, как хотелось бы. В этом плане федеральные университеты — тот самый локомотив, который этот процесс подталкивает. Мы понимаем, что система высшего образования должна быть максимально открытой к требованиям рынка и готовить тех специалистов, которые нужны.
— В январе 2010 года СФУ получил статус автономного учреждения. Автономность предполагает больше свободы и возможностей. Насколько это необходимо университету? Зачем это надо и что это дает СФУ?
— Да, у нас стало больше самостоятельности при принятии решений, использовании финансовых средств и формировании образовательных программ. Рассчитываю, что переход в статус автономного учреждения позволит выстроить более эффективную систему оплаты. Но не стоит путать автономность с абсолютной свободой. Автономность не отменяет контроля, в том числе контроля за распределением финансовых средств.
Но старт дан. Кстати, сравнивая, например, статьи доходов западных (американских, в частности) университетов и СФУ, мы видим: там 12–13 позиций, а у нас в лучшем случае 4–5 источников доходов. Причем там самый серьезный источник дохода — собственные инвестиции в предприятия, возникающие при университете. Как правило, это небольшие инновационные предприятия. Статус автономного учреждения позволит нам также работать в этом направлении.
— Процесс коммерциализации учебного и научного процесса — факт состоявшийся. Почему это пугает многих студентов и аспирантов? Вообще, может ли СФУ зарабатывать и на чем?
— Пугает скорее не студентов, а их родителей. Молодые люди, как правило, уже вполне адаптированы к сегодняшним реалиям. Кроме того, возможность бесплатного получения высшего образования остается, и никто не собирается ее ликвидировать.
Что касается источников дохода для СФУ, то их пять — платное обучение и переобучение, научные гранты, заказы предприятий и федеральные целевые программы, в которых участвует наш университет. За последние годы у нас в регионе сложился рынок образовательных услуг, и мы предоставляем возможность переподготовки более чем по сотне специальностей. В том числе и повышаем квалификацию преподавателей других вузов. То есть на этом рынке мы вполне уверенно себя чувствуем.
— Вернемся к теме Красноярского экономического форума. Первый дискуссионный вопрос на нем звучит так: «С кем делать модернизацию?» С выпускниками СФУ — сегодняшними и будущими — можно проводить модернизацию или это только «сырой человеческий материал», не способный генерировать идеи и проявлять инициативу?
— Скажем так: у нас есть инициативные, творческие студенты, способные стать активными участниками процесса модернизации. Однако обращу ваше внимание — без профессионалов никакой модернизации не провести, и главным является все же качество профессиональной подготовки. Пока у нас не появилось 100−процентной потребности в специалистах высокого уровня. Увы, часто профессиональная карьера не зависит от качества знаний и умений, до сих пор многие делают карьеру «по знакомству», родственным связям. Более того, существует немало предприятий, которым профессионалы просто не нужны — они прекрасно существуют за счет дотаций, льгот, монопольного положения. Мест, куда могут удачно пристроиться непрофессионалы, много. А вот те, кто находится на острие конкуренции, кто выживает в борьбе — ведут жесткую кадровую политику. Так, двухлетний опыт сотрудничества с компанией «Роснефть» на деле показал высочайший профессионализм команды. Сергей Богданчиков, глава компании, как-то заметил, что у них практически все топ-менеджеры прошли весь производственный цикл, выросли от бригадиров, от бурового станка.
— Значительная часть, если не большинство, представителей красноярского бизнес-сообщества — выпускники тех вузов, на базе которых возник СФУ. Вы ощущаете связь университета с красноярским и сибирским бизнесом? Или актуальнее сотрудничество с крупными федеральными корпорациями?
— С крупными корпорациями мы работаем, но и связь с региональным бизнесом, и не только красноярским, ощущаем. Хотелось бы более тесных связей, но и сейчас средний сегмент бизнеса заказывает нам разработки, он связан с нами тысячью формальных и неформальных нитей. Думаю, бизнес-сообщество понимает, что путевку в жизнь дает университет, он определяет профессиональную карьеру. А мы хотим, чтобы у выпускников СФУ была своя корпорация, духовно связанная с alma mater. Мы создаем ассоциацию выпускников СФУ, в которую будет открыт доступ выпускникам тех институтов, которые объединились в наш университет. Всем открыта дверь.
Дмитрий Лапин,
Фото: Александр Ожерельев
