Погода
Итоги года для российской экономики подводит директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев:
«На мой взгляд, правильно будет проводить сравнение результатов года с первоначальными ожиданиями. Например, по пересмотренному в конце апреля – начале мая бюджету экономика должна была упасть на 2,2% по ВВП. По нашей оценке, по итогам года падение ВВП составит около 9,5%. Но не 8,5 – 8,7, как было недавно сказано в телеобращении премьер-министра: падение будет больше. Минус 2,2 и минус 9% – это существенная разница.
Можно постараться провести сравнение с тем, что происходит в других странах – и это тоже будет правильно. Мы сравниваем третий квартал этого года с третьим кварталом прошлого года, как мы сделали в свое время сравнение по второму кварталу по «большой двадцатке». Оказалось, что Россия худшая из G20. К сожалению, по третьему кварталу есть данные национальных статистических служб пока только 12 стран. Ситуация такая же: наверное, Россия со своим показателем падения ВВП в минус 8,9% снова будет худшей в G20.
Можно сравнивать Россию с другими странами БРИК, и здесь мы снова будем худшими. Причем однозначно и безусловно, потому что Китай и Индия – это вообще что-то интересное. Кризис там достаточно интересный: в Китае экономика растет почти на 8%, в Индии поменьше. Бразилия тоже практически не падает, а мы провалились. Это просто надо признать.
Да, мы видели, что сейчас есть улучшение экономического состояния. Но я бы охарактеризовал это не как начало роста – с чем пока согласиться, на мой взгляд, сложно, – а как замедление темпов падения. Вот это была бы более справедливая оценка. Безусловно, понятно, почему по ноябрю мы имеем 1,5% роста по промышленности. Прежде всего, конечно, эффект базы, потому что ноябрь прошлого года – это был первый месяц по-настоящему обвального падения, и в сравнении с такой базой не мудрено, что мы сейчас имеем даже какой-то плюс. Это первый фактор.
Второе – это то, что, конечно, восстановление внешнего спроса играет сейчас одну из ключевых ролей. Потому что рост у нас, как известно, по железной руде, коксу, стали составил 50-60% – это в сравнении с ноябрем прошлого года. Все это объясняется внешним спросом. Ну, и наконец, еще одно объяснение – конец года. И бюджетные деньги именно сейчас в максимальной степени стали доходить до экономики. Это тоже, конечно, играет свою роль.
Напомню, что расходы федерального бюджета в этом году выросли на 28% по сравнению с расходами федерального бюджета 2008 года. Это колоссальный рост. Я на этом специально акцентирую внимание, потому что в следующем году такого роста не будет. Номинально будет даже маленькое сокращение. После того, как на протяжении фактически 10 последних лет расходы росли, росли, росли и в этом году на 28%, экономика сразу резко это почувствует.
Поэтому итоги в целом, по-моему, оказались явно хуже того, на что надеялись. Год назад мы прогнозировали, что падение ВВП составит не менее минус 4% – это был самый пессимистичный прогноз, и мне приходилось его отстаивать. А оказалось, что он, в общем-то, был оптимистичным. Удовлетворения, радости от того, что угадали, нет. Но, тем не менее, увы, ожидания падения оправдались.
Что касается прогноза на следующий год.
Мы не прогнозируем, что будет рост. Ни 1,6% ВВП – то, что заложено в бюджет, ни 3% – насколько я знаю, сейчас хотят пересмотреть рост ВВП на 3%. По нашей оценке, год будет кризисным, и падении ВВП составит минус 2% – никакой эффект базы здесь не спасет. Может быть и минус 4%.
Инфляция останется на достаточно приемлемом уровне: ограничения роста будут играть важнейшую роль в том, что инфляция у нас не будет скакать очень сильно. Хотя низкой она тоже не будет, потому что – по всей видимости, мы этого ожидаем – будет очередная «волна», можно так сказать, ослабления рубля.
Почему она будет? Потому что мировые рынки спекулятивно перегреты – нефтяной рынок, фондовый рынок. А спекулятивно перегретые рынки имеют особенность падать. Они падают даже в условиях растущей экономики, о чем говорит опыт прошлого года. А уж в условиях такой нестабильной, неуверенной экономики они, по нашему мнению, упадут с вероятностью 100%. Это дело времени – я думаю, ближайших месяцев. Если это произойдет, то нас ожидает падение цен на нефть (для российской экономики это имеет важнейшее значение), ослабление рубля, очередная девальвация со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Официально зарегистрированная безработица по нашей оценке может вырасти до 2,8 миллионов человек. Мировые цены на нефть, по нашей оценке, могут корректироваться в диапазоне 50-55 долларов за баррель.
И несколько слов, объясняющих, почему мы пессимистичны в прогнозах. Я уже сказал об одной причине – это то, что экономика ощутимо почувствует снижение финансирования из федерального бюджета. Плюс неверные приоритеты антикризисной деятельности, которые у нас были заявлены и реализовывались – прежде всего, это повышение социальной защищенности. Я считаю, что это неправильные приоритеты. Меры по повышению социальной защищенности, строго говоря, не могут считаться антикризисными. У нас же реально будет повышение социальной защищенности, поддержка финансовой системы, банковского сектора, и третье – это поддержка предприятий. Хотя точнее было бы сказать – поддержка неэффективных предприятий в значительном объеме. Ни с одним из этих трех приоритетов мы не можем согласиться. Безусловный приоритет, который должен был быть, - это стимулирование спроса. Однако он выбран не был. Таким образом, в следующий год мы входим с неверно выбранными приоритетами.
В чем проблема? В том, что мы взяли явно завышенные социальные обязательства. Это, конечно, красиво звучит – пенсии вырастут на 46%.
Как человек, я бы проголосовал и на 100% увеличить пенсии, но как экономист, я категорически с этим не могу согласиться, потому что понимаю, что это своего рода ловушка. У нас не такая система, как, допустим, в Германии, когда пенсии привязаны к средней заработной плате. Мы будем обязаны и дальше направлять деньги на повышение, индексировать уже этот возросший уровень. Направлять деньги не на мероприятия, которые бы развернули экономику к росту, а на поддержание штанов, грубо говоря. То есть тут дилемма – или вы можете вот так действовать еще какое-то время, исчерпать резервный фонд, или вы можете более эффективно расходовать средства, и гарантированно, что у вас не будет проблем через 2, 3, 4 года. Поэтому следующий год будет годом ограничений. И, естественно, в условиях, когда мы реализуем неправильные приоритеты антикризисной политики, когда взяты явно завышенные социальные обязательства, когда падает спрос, трудно ждать, что год будет уже растущей экономики. Год будет кризисным».
