Погода
На прошлой неделе в передаче «Встречи на Вертковской» обсуждалась тема трансгенов и химических добавок. В качестве экспертов в передаче участвовали Григорий Барам, ведущий российский эксперт по вопросам детекции и анализа биологически активных веществ и академик Валентин Власов.
Развитие молекулярной биологии в мире привело к тому, что постепенно и незаметно генно-модифицированные растения стали широко применяться в сельском хозяйстве и на сегодняшний день они прочно вошли в нашу жизнь. Первенство в этом вопросе принадлежит США, где официально разрешено использование продуктов питания с ГМО. Во многих странах Европы и в России пока существуют ограничения на использование таких продуктов.
Так, по мнению академика В. Власова, есть множество разнообразных точек зрения на проблему опасности продуктов, содержащих ГМО.
Ряд ученых считает, что при попадании чужеродного генетического материала в организм эти гены могут встраиваться в ДНК человека. Были проведены исследования: мышей кормили генетически-модифицированными продуктами — кукурузой, соей и следили за их состоянием. Но ничего страшного обнаружено не было, и это не удивительно. Организм человека совершенствовался многие миллионы лет и всегда защищал себя от потока внешней генетической информации.
Генетическую информацию растений можно менять с разными целями. Например, для того, чтобы получить высокопродуктивные сорта пшеницы или кукурузы, вводятся гены, которые будут защищать эти растения от вредителей и т.д. Некоторые побочные эффекты у человека могут возникнуть, но в основном на уровне проблем с иммунитетом. Такие растения синтезируют белок, который в природном растении отсутствует. Теоретически он может быть вреден для человека. Например, употребление сои, которая практически вся модифицирована, у некоторых людей вызывает аллергическую реакцию.
Второй вариант, который наиболее часто рассматривается — введение в геном животных или растений генов, делающих продукт более полезным. Например, растение кукуруза содержит несбалансированный набор аминокислот, можно сделать так, чтобы оно начало синтезировать набор белков, содержащих полезную для человека аминокислоту.
По словам академика, это решение проблем питания — получение продуктов, заведомо полезных для человека, и ничего плохого в таких нововведениях нет. На сегодняшний день нет никаких оснований ожидать негативных результатов от использования генетически модифицированных продуктов. Но вопрос требует длительного изучения.
У людей должна быть свобода выбора, каждый человек имеет право знать, что именно он съел, на продуктах должна быть соответствующая маркировка. Дело в том, что продукция к нам поступает в большом количестве из-за рубежа, из разных стран, разными путями, на предмет генетической модификации её никто толком не анализирует, и купить можно всё, что угодно. Во многих странах мира работают над средствами обнаружения таких продуктов. Сибирское отделение старается не отставать. Так, в Институте химической биологии и фундаментальной медицины разрабатываются чипы для обнаружения генетически-модифицированных продуктов в пище.
Но гораздо более серьезной проблемой является наличие в продуктах питания, косметике и во всем, чем мы пользуемся, вредных химических веществ. На эту тему высказался Григорий Барам, ведущий российский эксперт по вопросам детекции и анализа биологически активных веществ:
— Современные продукты питания являются в основном высокотехнологичными химическими продуктами. При выращивании какого-либо сельскохозяйственного продукта используется примерно тысяча наименований пестицидов (это касается животноводческой продукции), в птицеводстве — около 250 различных зооветеринарных препаратов. В пищевой промышленности применяется примерно 3 тысячи пищевых добавок — всевозможные консерванты, загустители, эмульгаторы и прочее. И всё это добро практически никак не проверяется. В ведущих странах мира, таких как США, европейские страны, Япония, все продукты питания, «химия» подвергаются тщательному анализу. Россия в этом плане находится на уровне стран третьего мира.
По закону к каждому виду продукции должен прилагаться сопроводительный документ, объясняющий, какие вещества использовались при его выращивании и приготовлении. Но в российской практике этого нет. В обязательном порядке продукцию проверяют только на 4 пестицида и 4 антибиотика, поэтому что именно мы едим, не знает никто. Я не хочу сказать, что это всё ядовито, но возникает вопрос: если в США и Европу поставляется только высококачественная продукция, то куда переправляется та, что не соответствует нормам? Конечно же, в открытые ворота, которыми является наша страна и остальной третий мир.
Для убедительности Г. Барам привёл пример:
— Ежегодно главный санитарный врач Онищенко публикует развернутый доклад о состоянии здоровья населения, в частности, о химической безопасности продуктов питания. Например, в Москве было проанализировано две с половиной тысячи продуктов и обнаружен только один с повышенным содержанием пестицидов. Москва — это примерно вся Латвия, Литва, Финляндия и Эстония вместе взятые. Две с половиной тысячи наименований продуктов — ассортимент одного магазина в день. Даже непосвященному человеку понятно, что производительность такой лаборатории ничтожна, и служба господина Онищенко — чистая фикция. Они более-менее серьезно занимаются микробиологической безопасностью (потому что это грозит эпидемиями) и радиоактивностью. Остальное проверке не подлежит.
В наше время продуктов питания без химии не бывает, мы живем в эпоху интенсивного сельского хозяйства. И продолжительность жизни в тех странах, где контроль за продукцией серьезный, значительно выше, чем у нас. Все вспоминают жуткий дефицит времен СССР, карточки и т.д. Но был в этом, как ни странно, и некий положительный момент: продолжительность жизни в СССР была существенно выше, и объясняется это очень просто — продуктов мало, и в основном они экологически чистые. Почти отсутствовал импорт, и контроль за всем этим существовал очень жёсткий. То же самое касается косметики, бытовой химии и лекарств.
На вопрос, в чем причина такого разгильдяйского отношения к здоровью нации, господин Барам ответил:
— Когда разваливался СССР, из-за границы хлынул поток импорта. Специальной службы, которая изучала бы эту продукцию на предмет безопасности, в СССР не было. Санэпидемнадзор специализировался в основном на эпидемиях; немногочисленным, организованным импортом занимались пара лабораторий в Союзе. Когда импорт стал доступен всем и абсолютно бесконтролен, этой проблемой поручили заняться Санэпидемнадзору. Но для того, чтобы перестроить систему, требовались миллионы долларов, которых государство не выделило.
Тогда вместо того, чтобы признаться перед всей страной в своем бессилии, руководители Санэпидемнадзора технологию анализа довели до состояния возможностей своих лабораторий, в этом их главная ошибка, цена которой — здоровье нации. Еще одна проблема заключается в том, что Роспотребнадзор находится в ведении Минздрава. Минздрав отвечает за здоровье населения, и, конечно же, никому не выгодно признаваться, что анализ продуктов у нас просто не проводится. Найдутся тысячи ответов на вопрос, почему у нас такое плохое здоровье. Это тоже самое, как если бы объединили милицию и прокуратуру. Логичнее всего на сегодняшний день было бы скопировать американскую систему лабораторий, но только это никому не выгодно — никто не хочет менять систему, сложившуюся за 20 лет.
Так что же, никто за все эти годы не интересовался сложившимся положением вещей, не пытался ситуацию изменить?
Слова Григория Барама прозвучали совсем уж пессимистично:
— Эта работа была начата мной в 1997 году в Иркутске. По просьбе иркутского ФСБ меня попросили разобраться, что представляют из себя наши продукты питания. Я выяснил, что этого не знает никто.
Казалось бы, ФСБ могло заняться данным вопросом. Но нет, мне ответили, что их задача — ловить шпионов. Никто не считает это своей проблемой. С господином Онищенко мы два раза встречались по этому вопросу. «Да, я понимаю, что это неправильно, — ответил он. Но у меня нет денег. И как сделать, чтобы было правильно, я не знаю».
Два раза я был в Кремле, разговаривал с начальником экспертного управления президента, с его заместителем. Каждый раз мои письма переправляли в Минздрав, при этом сами чиновники снимали их с контроля. Из Минздрава приходили совсем уж невразумительные ответы. Такое ощущение, что отвечали не на мое письмо, а на чье-то ещё«.
На вопрос, какая часть продуктов на наших прилавках вредна для здоровья, учёные ответили:
— В Европе каждый год независимыми лабораториями проводится мониторинг пестицидов. Так, в Германии и Великобритании количество вредных или неполезных веществ составляет примерно 1,5 %, в Финляндии — 11 %. У нас, скорее всего, где-то процентов 50, они содержатся в яблоках, на которые не садятся мухи, помидорах, хранящихся месяцами и т.д. Это называется «интенсивные технологии».
Журналистов заинтересовало, почему дискуссия о вреде ГМО продолжает иметь место, хотя учёные утверждают, что это безвредно. Что должно произойти для того, чтобы поставить в этой дискуссии точку? Получается, что у химической продукции лобби мощнее, чем у производителей ГМО.
По мнению академика В. Власова, политические вопросы и экономика крепко связаны между собой, есть желающие поиграть в разных партиях, где-то против ГМО, где-то — за. Американцы, основные производители ГМО, пытаются продвинуть свою продукцию на рынки всех стран мира, а внутри каждой отдельно взятой страны ведутся свои политические игры. В этом вопросе науки практически не осталось, сплошная политика.
По словам Г. Барама, лобби, безусловно, существует. Кому-то выгодно производить лекарства по высокой цене из негодных субстанций, продавать опасные для здоровья продукты питания. Это экономические соображения, основа существующей системы. И все попытки что-то изменить почему-то терпят фиаско. Особенно удручает ситуация с лекарствами. Например, в Новосибирске нет ни одной химической лаборатории, которая могла бы проанализировать антибиотик, не говоря уже об инсулине. Мощности не позволяют, нет соответствующего оборудования.
Спрашивали и о вкусовых добавках, веществах, идентичных натуральным. Что это такое — только имитация вкуса или от них есть какая-то польза?
По словам экспертов, идентичные вещества по своей химической формуле, и соответственно, по свойствам совпадают с натуральными. Тот же кофеин можно добывать как из кофе и чая путем экстракции, так и синтезировать на заводе. Тоже самое касается спирта и так далее.
Ну и, конечно, возник естественный интерес, чем руководствуются сами эксперты, глядя на полки в магазинах?
«Я стараюсь покупать продукты российского производителя, — ответил академик Власов. И ту, которая производится в нашей сельской местности, деревенскую. Кое-что выращиваю даче».
Григорий Барам ничего не выращивает на даче, покупает то, что есть в магазинах, правда ест раза в три меньше обычного человека. Говорит, для здоровья полезно.
Е. Садыкова, «НВС». Фото М. Роговой
