Погода
Руководителем Агентства по государственному заказу Иркутской области Сергей Дубровин был назначен в августе 2009 года. За прошедшее с того момента время агентство существенно изменилось, а у Сергея Иннокентьевича накопилось множество предложений для органов власти и замечаний к представителям бизнес-структур. Если с предложениями все понятно — они в установленном порядке вносятся на рассмотрение Государственной думы и правительства страны, то диалог с бизнесом только налаживается.
Госзаказ как он есть
— Система государственного заказа считается одной из самых закрытых и непонятных структур, — начал свой рассказ Сергей Дубровин. — Естественно, возникает множество вопросов, на которые люди хотят получить ответы. Я работаю в этой структуре больше года, и первое, с чего мы начали, — попытались, что называется, раскрыть свои объятия для совместной работы. Обратились к министерствам областного правительства, чтобы люди поняли, что в агентстве работают их коллеги, а не какие-то странные люди, которые по каким-то причинам не желают допустить проведения торгов. Мы проехали по министерствам, обговорили возникшие вопросы и в течение всего года стараемся работать так, чтобы при подведении итогов не было стыдно смотреть друг другу в глаза.
Наша структура стала первой в правительстве, где занялись полной компьютеризацией. С 2009 года, одними из первых в Сибирском федеральном округе (СФО), мы начали переход на электронные торги. Переход прошел до того удачно, что, когда в июле 2010 года по решению правительства Российской Федерации эти торги были временно прекращены, нам стало очень тяжело работать, ведь мы приучили всех, что торги ведутся только здесь и в электронном формате.
Сейчас по решению правительства РФ торги будут проводиться на пяти площадках. Каждый губернатор вправе сам решать, где они будут проводиться, но губернаторы Сибири решили объединить усилия, и для Сибирского федерального округа выбрана площадка РТС в Барнауле. Честно говоря, непонятно, зачем надо было временно отменять торги по регионам, ведь на сегодня это только усложнило работу.
С января по сентябрь 2010 года мы сформировали 12 253 заявки на поставку товаров, выполнение работ и оказание услуг. Освоено 5 млрд 893 млн рублей. В открытом конкурсе мы провели 65 торгов, 1428 открытых аукционов, 1259 запросов котировок цен и отдельно в электронной форме успели до 1 июля провести 1823 открытых аукциона. Из этих цифр видно, какое количество аукционов мы бы успели провести в электронной форме, если бы нам это не запретили.
Торги проводятся на все виды товаров и услуг, которые необходимы для работы органов государственной власти на территории Иркутской области. Это и научно-исследовательские работы, и инвентаризация объектов, которые принадлежат госвласти, и изготовление полиграфической продукции (в том числе услуги средств массовой информации), услуги по страхованию, строительство дорог и сооружений, приобретение автомобильного транспорта, лекарств, медицинского оборудования, сувенирная продукция, образовательные услуги и услуги по поставкам продуктов питания—то есть весь комплекс поставок, которые необходимы для работы.
Дубровин Сергей Иннокентьевич. Родился 27 июля 1957 года в Иркутске. Окончил Иркутский политехнический институт, Иркутский государственный университет, Сибирский институт международных отношений и регионоведения. Специальности — инженер-механик, менеджер, специалист в сфере международных отношений. Работал на Иркутском заводе тяжелого машиностроения имени В.В.Куйбышева, где прошел путь от электромонтера до инженера-технолога. В 80-е годы — на комсомольской работе, с 1985 года — первый секретарь Иркутского горкома ВЛКСМ. С 1992 по 2002 год работал в администрации Иркутска, в том числе заместителем, первым заместителем мэра. В 2002—2003 годах — заместитель главы администрации области по социальным вопросам, первый заместитель главы администрации области. В 2003—2007 годах — депутат Государственной думы РФ по Иркутскому одномандатному округу.
Закон преткновения
— Сергей Иннокентьевич, многие гости нашей редакции, в том числе и министры областного правительства, говорят о недостатках Федерального закона № 94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Дошло уже до того, что даже президент Дмитрий Медведев в своем послании Федеральному собранию отметил количество таких жалоб и заявил о необходимости внести поправки в закон. Как вы, руководитель Агентства по госзаказу, оцениваете этот закон? Он действительно приносит вред или кто-то что-то делает неправильно?
— Я думаю, что губернатор не просто так назначил на эту должность человека, который пришел в систему госзаказа со стороны, который должен был оценить систему с точки зрения людей, пользующихся ее услугами, оценить ее плюсы и минусы.
Давайте начнем с минусов, очевидных для всех, кто работает с госзаказом. На первый взгляд торги вроде бы затягивают время в решении проблем. Если в быту мы можем прийти в магазин и купить любой товар немедленно, то здесь приходится готовить определенную документацию, если это аукцион — то «играть» на понижение цены, если другие виды торгов — то готовить и подавать предложения. И каждый человек начинает задумываться: «Наверное, это не просто так сделано, это какая-то коррупция, которая позволяет зарабатывать на этом деньги». Но система государственного заказа существует в 98 процентах стран мира. Постепенно люди понимают, что решить проблему быстро — не значит получить качественный продукт. Иногда выгоднее юридически обезопасить себя от недобросовестных поставщиков.
Первое, что эта система решает, — она позволяет развиваться бизнесу, вне зависимости от того, маленький он, средний или большой. Юридические и физические лица могут на одинаковых правах участвовать в любом конкурсе, имеют равные возможности для того, чтобы свою продукцию выставить на рынок. Это позволяет любому человеку планировать развитие своего предприятия или своей организации. Второе — система стимулирует производителя повышать качество. Если раньше предприятие производило, например, определенный сорт конфет с одним качеством, оно могло его не менять в течение всего года и быть уверенным, что в конце года через систему госзакупок на детские подарки у него все скупят. Сегодня, если вы себя один раз негативно зарекомендовали, у вас ничего не купят. Человек должен думать о своих перспективах, искать и производить новые виды продукции, которые нужны людям.
Сергей Дубровин: Мы хотим работать открыто
Второй негативный момент, который присутствует в системе госзакупок, заключается в том, что при выставлении очередного заказа на конкурс подают заявки несколько организаций, кого-то заказчик уже знает, а кого-то нет. Что они могут предложить, в каком виде — спрогнозировать заранее сложно. Вот здесь и возникает вопрос, чтобы фирмы, которые проявили себя негативно, ушли с рынка, были убраны с него. Сегодня это делается через систему Федеральной антимонопольной службы (ФАС): фирма, которая плохо выполнила условия поставки, плохо построила, плохо отремонтировала, сразу же вносится в «реестр недобросовестных поставщиков» и уже не имеет права участвовать в торгах по всей России в течение двух лет. Но мы считаем, что этот список должен быть расширен и в него должна включаться и фамилия руководителя такой фирмы. А то он сегодня плохо выполнил работу, завтра создал новую фирму и снова может работать с прежним качеством. Мы предлагаем, чтобы этот человек два-три года не мог выйти на рынок госзаказа, какой бы фирмой он ни руководил, как бы она ни называлась. Чтобы было время улучшить качество проведения работ да и свое поведение обдумать.
Третья проблема, например, из строительной сферы. Объекты, которые мы строим, должны стоять десятки лет и больше. Поэтому первый и главный вопрос — качество работ. Конечно, имеют значение и цена, и сроки. Но качество в первую очередь. Поэтому мы вышли с предложением в Государственную думу: добавить в закон, где сказано, что выбор подрядчика на строительство идет через аукцион, два слова — «или конкурс». Это позволит задать особые условия для фирмы-победителя — чтобы коллектив был сработавшийся, чтобы было много специалистов, чтобы были инженерные кадры, чтобы использовали наиболее качественные из известных на сегодняшний день материалы, чтобы было достаточно техники для производства работ.
Первый пакет документов на внесение поправок в ФЗ-94 мы подготовили уже в октябре прошлого года. Мы считаем, что по сути своей закон призван решать задачи правильно, но должна быть система исправления и дополнения закона. Ведь только сейчас Государственная дума приступила к рассмотрению наших поправок. Но мы пошли еще одним путем. В стране есть Совет безопасности, который решает многие вопросы, и представитель президента в СФО отправил наши предложения, они были рассмотрены и уже по представлению Совета безопасности внесены в Государственную думу.
Торги проводятся на все виды товаров и услуг, которые необходимы для работы органов государственной власти на территории Иркутской области. Это и научно-исследовательские работы, и инвентаризация объектов, которые принадлежат госвласти, и изготовление полиграфической продукции (в том числе услуги средств массовой информации), услуги по страхованию, строительство дорог и сооружений, приобретение автомобильного транспорта, лекарств, медицинского оборудования, сувенирная продукция, образовательные услуги и услуги по поставкам продуктов питания — то есть весь комплекс поставок, которые необходимы.
Тщательнее надо, ребята
— Возьмем пример из близкой нам сферы. Допустим, правительство Иркутской области объявляет конкурс на освещение его деятельности и на нем появляется, скажем, некая барнаульская газета, о которой заранее известно только то, что она не сможет ни создать тут редакцию, ни наладить сопоставимую с действующими много лет газетами систему распространения. Но она предлагает низкую цену. Как с этим бороться?
— Слава богу, у нас такого не было... Но вообще есть несколько предложений. Первое — постоянное обновление действующих федеральных законов. Ведь жизнь вносит свои корректировки. Второе — четкое оформление документов всеми участниками процесса: теми, кто хочет выиграть конкурс, и теми, кто хочет, чтобы их работу (в данном случае — правительства) освещали на достойном уровне. То есть все условия должны быть четко и грамотно прописаны. Это позволяет создать определенный барьер для тех, кто хочет получить дивиденды, но не может выполнить работу на достаточном уровне.
— Какие особые условия могут быть прописаны в таком случае?
— Например, распространение информации по территории всей Иркутской области. Количество региональных подписчиков, т.е. требование к тиражу, в соответствии с законодательством о СМИ. Качество редакции — количество людей с высшим образованием, имеющих большой опыт. Возможность освещения событий, которые происходят в других местах области — Усолье, Шелехове, Братске, зоне БАМа... С одной стороны, тут, конечно, присутствует система лоббирования интересов СМИ Иркутской области, но с другой мы получим качественные издания.
Когда я пришел работать на эту должность, то столкнулся вот с чем. Все, что нужно для участия в конкурсе, — на экране компьютера: заказчик разместил у нас, мы проверили на соответствие законодательным актам, разместили у себя на сайте. Фирма, которая хочет участвовать, вроде должна внимательно смотреть документы, которые должны быть представлены. К сожалению, среди фирм Иркутской области в конце прошлого года было замечено небрежное отношение к подготовке документов.
Когда работаешь с банком, то знаешь, что все подписи и печати должны быть на своих местах, записи в платежных документах должны быть на своих местах. А к нам могут прислать какие угодно документы: неправильно оформленные, подпись без печати или печать без подписи — то есть не выполнить обязательные юридические требования.
— Довольно много шума было в прошлом году вокруг конкурса на постройку квартир для переселенцев из ветхого и аварийного жилья. Сумма была большая, свыше миллиарда рублей, а вот чем закончилась эта история?
— Действительно, речь шла о предоставлении квартир для особых категорий граждан, конкурс неудачно был проведен в начале 2009 года. Затем были внесены исправления. По итогам того конкурса в агентстве были сделаны определенные выводы, например, зачем делать такие большие лоты, — лучше разделить на группы районов области или каждому району делать отдельный лот. Делать двойную или даже тройную проверку смет и всей остальной документации. Сразу можем посмотреть, какие цены на квартиры сложились в районах, — понятно ведь, что в Иркутске они одни, а на севере области — другие, вдоль железной дороги — третьи. В 2010 году у нас таких проблем с огромными лотами уже не было.
В то же время для приобретения другой продукции — например, продуктов питания — мы, наоборот, лоты укрупняем. Например, в системе образования мелкие лоты позволяют быстро решить все проблемы. Становится очень удобно покупать в одном магазине картошку, мыло и гвозди, тем более что никто не отменял право руководителя организации приобрести товаров определенной группы на 100 тысяч рублей в квартал без конкурса. Но постепенно это затягивает в «особые» отношения: ты мне — я тебе. А там и до нарушения закона рукой подать. Если же проводится конкурс, и закупки ведутся централизованно, предприятие-победитель может определиться со своим развитием: закупить транспорт, просчитать логистические схемы. Выгодно это предприятию? Я считаю, что очень выгодно. Предприятие регионального масштаба может уже не только торговать в магазинах, но и развозить по объектам, конкурс на обслуживание которых они выиграли. Завоз на всю область у нас пока никто не выигрывал, но по районам такие примеры уже есть. А потребитель получает не только качественную продукцию, но и гарантию потребовать у поставщика четкого исполнения принятых на себя обязательств.
На первый взгляд торги вроде бы затягивают время в решении проблем. Если в быту мы можем прийти в магазин и купить любой товар немедленно, то здесь приходится готовить определенную документацию, если это аукцион — то «играть» на понижение цены, если другие виды торгов — то готовить и подавать предложения. И каждый человек начинает задумываться: «Наверное, это не просто так сделано, это какая-то коррупция, которая позволяет зарабатывать на этом деньги». Но система государственного заказа существует в 98 процентах стран мира. Постепенно люди понимают, что решить проблему быстро — не значит получить качественный продукт. Иногда выгоднее юридически обезопасить себя от недобросовестных поставщиков.
Некоторые приемы охоты на «кротов»
— Президент Дмитрий Медведев в своем послании сказал, что система госзакупок — это прибежище коррупции. У нас в области есть примеры, подтверждающие этот тезис?
— Безусловно. Не буду говорить о предшественниках, скажу о том времени, когда я сам работаю. Весной этого года мы разоблачили одного такого «крота», сейчас идет следствие. Человек нечестно работал, имел сеть «своих людей», которые нечестно выигрывали по поставкам продуктов питания. На сегодняшний день этот человек в агентстве не работает. Выявили его достаточно просто: вот дата объявления конкурса, вот время, когда подана заявка, вот название фирмы. Если слишком часто первой подает заявку одна и та же фирма (а время имеет значение при прочих равных показателях), это сразу наводит на подозрения.
— Рассказывают еще о такой схеме. Фирма выигрывает конкурс на поставку медикаментов, а спустя какое-то время сообщает, что не может выполнить условия, потому что препарат перестали выпускать. Представляет при этом справку из министерства здравоохранения, что это действительно так и есть, и сообщает, что готова поставлять аналог препарата, но за другую цену — в два-три раза выше. Действует ли такая схема?
— Нет, если вы взяли на себя обязательства поставлять лекарства по определенной цене, то и аналоги будете поставлять по этой цене в рамках контракта. Вы же взяли на себя обязательства, поставили подпись — выполняйте! Есть конкурсы, когда агентство предлагает определенные границы: скажем, от 100 до 200 рублей. Вы соглашаетесь, например, за 150 рублей, т.е. в установленных пределах. После торгов вы подписываете контракт — и наступает зона ответственности по взятым обязательствам. Если вы начинаете играть, хитрить, говорите, что на складе этого лекарства нет, могу заменить другим. Хорошо, отвечает вам министерство, заменяйте — но в рамках. Если вы так не можете, то можно решить проблему миром: фирма признает, что не в состоянии выполнить условия контракта, и заказчик передает его другой компании, которая тоже участвовала в этих торгах и заняла второе место. Эта фирма объявляется победителем и выполняет контракт. Если фирма настаивает, что не может выполнить условия, но она победитель конкурса, на нее подают в суд (и тут уже 150 процентов, что она попадет в список недобросовестных поставщиков), или на фирму заказчик пишет письмо в ФАС — «фирма не выполнила контракт, просим внести в список недобросовестных поставщиков».
В таких ситуациях суды в 99 процентах случаев встают на сторону покупателя услуг или товаров. Я считаю, что это хорошо, у нас существует многоуровневая система контроля за госзаказом. Но и инистерство не должно забывать о качественной приемке поступающего товара.
— Почему же тогда президент говорит о сплошной коррумпированности системы?
— Ну, если бы она была сплошь коррумпирована, я бы здесь не сидел. Вся система направлена как раз на борьбу с коррупцией, и если где-то когда-то кое-где у нас порой что-то случается — давайте говорить конкретно. Был момент, когда вдруг выяснилось, что у нас томографы как-то не так закупили. Ради бога, разбирайтесь. Только не надо делать поспешные выводы из того факта, что один томограф стоит, к примеру, 30 млн рублей, а другой 90 млн, не надо сразу говорить «откат» — разберитесь сначала, может быть, более дорогой томограф имеет какие-то специальные возможности. У нас давно не было крупных закупок оборудования. Но на перспективу мы заключили соглашение о совместной деятельности с Торгово-промышленной палатой и будем к ним обращаться для проведения независимой экспертизы, будем делать многослойную проверку. Такой же договор мы хотим подписать с «ОПОРой России» и саморегулируемыми организациями (СРО) — по строительству у нас множество вопросов, которые мы видим как возможные нарушения, но не можем ничего утверждать. А СРО может не только проверить, но и призвано отвечать за качество проведения работ фирмами, которые в него входят.
Фирма, которая плохо выполнила условия поставки, плохо построила, плохо отремонтировала, сразу же вносится в «реестр недобросовестных поставщиков» и уже не имеет права участвовать в торгах по всей России в течение двух лет. Но мы считаем, что этот список должен быть расширен и в него должна включаться и фамилия руководителя такой фирмы. А то он сегодня плохо выполнил работу, завтра создал новую фирму и снова может работать с прежним качеством. Мы предлагаем, чтобы этот человек два-три года не мог выйти на рынок госзаказа, какой бы фирмой он ни руководил, как бы она ни называлась.
Против мифов и сплетен
— Как строятся отношения с правительством области, с губернатором?
— Хотелось бы, чтобы министерства чаще с нами общались. Существуют проблемы, которые можно решить внутри администрации, не вынося на третейские разбирательства. Хотелось бы, чтобы было больше плановости в нашей работе. На 2010 год нам многое удалось, но не все, надеемся, что в 2011 году получится больше. Весь год мы работали с министерствами, убеждали, что, если мы будем заранее знать о каких-то закупках, будет лучше, мы подготовим людей в комиссию, которая будет проводить этот конкурс, не отпустим в отпуск, если надо, подскажем, когда удобнее и выгоднее закупать, например, хлеб или овощи. Губернатор в этом вопросе может поставить точку, объяснить необходимость исполнения требований.
— Приглашают ли ваших специалистов в другие регионы? Как налажен обмен опытом?
— Да, примерно раз в месяц нас собирают, и я (что бывает редко) или наши специалисты участвуем во встречах, обмениваемся опытом с коллегами из других регионов. Закон, который мы не могли пробить по отдельности, общими усилиями через Новосибирск провели.
— Вы можете контролировать муниципальные органы власти?
— Нет, у них своя система закупок, но мы консультируем те муниципальные органы, которые к нам обращаются. Особо хотелось бы отметить Иркутский район: там и мэр, и его заместитель очень жестко контролируют ситуацию. Мы буквально несколько дней назад проводили учебу для их контингента участников торгов и будем продолжать эту работу в будущем. Можно отметить Ангарск, Шелехов, Иркутск — давно сложившаяся система, отлаженная.
— Правда ли, что наши фирмы реже участвуют в торгах за пределами области, чем, например, красноярские фирмы — у нас?
— Возьмем для примера строительство. За десять месяцев этого года у нас было шесть победителей из других областей в 292 торгах. Один из победителей делал ремонт в представительстве области в Москве — естественно, из Иркутска в Москву никто не поедет, рабочих не повезет. Среди остальных победителей два из Красноярска и два из Бурятии. Кстати, последние две фирмы выиграли конкурсы, в которых наши представители почему-то не участвовали. Я однозначно могу сказать, что участие строителей из других регионов в наших конкурсах — явление очень редкое, и, зная возможности некоторых фирм из других регионов, хотел бы, чтобы они участвовали и показали свой уровень строительства. Хорошему всегда стоит учиться. Фирма, которая выиграла конкурс на строительство библиотеки имени И.И.Молчанова-Сибирского, например, хоть и называется «Волго-Вятская», но уже регистрируется в Иркутске, ее руководство уже здесь, и налоги она будет платить здесь. Конкурс на строительство библиотеки был объявлен в августе, состоялся, и тут фирма, которая в нем не участвовала, подала жалобу в ФАС о неправильном проведении торгов. Мы торги отменили, ввели в процедуру всю документацию, собрали все документы (они были открыты, но лежали на сайте министерства строительства), чтобы все было в одном месте, как от нас потребовали. Когда мы выполнили все требования, на конкурс вышли три фирмы — две иркутские и одна иногородняя. Но в итоге наши фирмы на конкурсе только присутствовали, а участвовала только одна — она предложила снижение цены на 4 млн рублей, других предложений не последовало. Выводы делайте сами, я не прокурор.
Наши фирмы участвуют в конкурсах в других регионах и выигрывают, но я лично считаю, что должна быть программа «интервенции» наших товаров и услуг в другие регионы. Неформально такие программы существуют во многих регионах. Чем мы хуже других? Каждое министерство должно создать такую программу, и все ведомства должны оказывать поддержку продвижению иркутских товаров и услуг. Мы можем многое делать на более высоком уровне, чем в соседних регионах.
Если средства массовой информации будут чаще освещать деятельность агентства, показывать положительные и — не дай бог, конечно, но случается — негативные факты, людям это раскроет глаза на суть нашей деятельности; покажет, что работать в «госзаказе» не страшно, а, наоборот, полезно и выгодно. Чем больше людей будет участвовать в конкурсах и торгах, тем быстрее будут внедряться новые формы работы и тем меньше будет поводов говорить о коррупции.
Мы будем жить по-новому
— Что будет главным в работе агентства в ближайший год?
— За 2010 год меня больше всего поразила безграмотность участников торгов. Люди не знают, и создается впечатление, что не хотят ничего знать. Каждому, кто получил от нас отказ, мы пишем, почему это сделано: есть наши требования, их всегда можно найти на сайте агентства, есть регламенты, есть федеральные законы. Если есть какие-то замечания, мы стараемся объяснить и исправить. Я считаю, что у нас нужно вводить ликбез по законам, знание которых необходимо. Для этого есть все возможности, Байкальский университет экономики и права, например, имеет кафедру, и те люди, которым это нужно, имеют возможность получить образование. Любая фирма, прежде чем участвовать в торгах, должна позаботиться об обучении кадров, оплатить их обучение и получить специалиста, с которого можно спросить за качество работы.
Еще один момент — у нас очень слабое «производственное» использование компьютеров. Может быть, на домашнем компьютере вы очень ловко играете или общаетесь с друзьями на сайте, но использовать эти навыки в работе мало кто умеет. Некоторые фермеры, например, давно уже поняли прелесть электронных торгов и не боятся, что «выйдет Белоречка и все выиграет», — потому что это не так. Я бы хотел, чтобы компьютеризация позволяла людям работать и зарабатывать. Во всем мире человек может выйти в Интернет и принять участие в торгах — наши люди должны почаще так действовать, тем более сейчас это будет единая площадка, можно будет участвовать в конкурсах по всей стране.
Я бы хотел, чтобы люди не боялись участвовать в торгах и аукционах. Даю гарантию, что специалисты, которые работают у нас, — высококлассные. Поводов для обвинений в коррупции или других подобных делах на сегодня нет. Наоборот, они делают все, чтобы торги проходили открыто и доступно для всех. Я рад, что руководство страны обратило внимание на госзаказ, и сейчас, вероятно, будет дан карт-бланш на проведение тех инициатив, которые сейчас в Государственной думе еще лежат без движения. Я бы хотел, чтобы мы стали законопослушным регионом. Есть закон, его надо всем и всегда исполнять. И если средства массовой информации будут чаще освещать деятельность агентства, показывать положительные и — не дай бог, конечно, но случается — негативные факты, людям это раскроет глаза на суть нашей деятельности; покажет, что работать в «госзаказе» не страшно, а, наоборот, полезно и выгодно. Чем больше людей будет участвовать в конкурсах и торгах, тем быстрее будут внедряться новые формы работы и тем меньше будет поводов говорить о коррупции.
Записал Борис Самойлов,
Фото Михаила Зыкова
