Погода
Церковные дела как будто и отделены от жизни нашей, и в то же время всегда где-то рядом.
Привыкнув надея-ться на себя, мы все равно посещаем дацаны, храмы и тайлаганы всех сортов (причем одновременно), пытаясь разгадать тайну их устройства. В канун Светлой Пасхи, самого главного праздника православных христиан, мы встретились с управляющим Улан-Удэнской и Бурятской епархии владыкой Савватием, чтобы узнать, чем живет сегодня наша церковь.
— Владыка, раньше в Улан-Удэ были благочинный Улан-Удэнского округа и настоятели храмов, сейчас есть свой владыка и некий штат вокруг него. Как вы считаете, с чем связано появление в Бурятии своей епархии? Есть ли это линия русской православной церкви (РПЦ) территориально уменьшить епархии и тем приблизить их к народу?
— Раньше республика входила в Читинскую епархию в виде благочиния, то есть небольшого подразделения. Образование в республике самостоятельной Улан-Удэнской и Бурятской епархии было вызвано вопросами целесообразности управления территориями. Если сравнить с другими субъектами, Бурятия занимает площадь в десятки раз большую некоторых западных областей. Расстояние от Улан-Удэ до Читы — 700 км, инфраструктура развита крайне слабо, как, спрашивается, всем этим можно эффективно управлять? Чтобы епископу приехать в Северобайкальск, надо было сначала добраться до Улан-Удэ. Естественно, проблемы Улан-Удэнского благочиния были менее заметны: если можно так сравнить, Бурятия находилась в роли пасынка.
И вот 10 октября 2009 года священный синод РПЦ принял решение о выделении Бурятии из состава Читинской и Забайкальской епархии в самостоятельную Улан-Удэнскую и Бурятскую. Это одно название, которое состоит из двух слов: первое указывает на центр епархии, второе — на ее географическое положение. После того, как была создана Улан-Удэнская и Бурятская епархия, больше таких «выделений» не происходило, но начался процесс разделения больших епархий уже внутри субъектов. К примеру, у наших соседей-иркутян произошло образование митрополии. Это значит, большая епархия была разделена на несколько епархий, такое же преобразование в митрополии произошло внутри Красноярской епархии и многих других. Причина все та же — трудности управления большими территориями, при которой правящий архиерей порой физически мог посетить какой-то приход не чаще, чем раз в пять лет.
С образованием своей епархии число приходов в Бурятии увеличилось, но ненамного. Вообще существуют рекомендации от архиерейского собора, что на каждое село должен быть либо один молитвенный дом, либо храм в зависимости от количества верующих и величины села. Но эти рекомендации не могли быть выполнены в Бурятии, потому что на момент открытия епархии в Бурятии на 75 приходов насчитывалось всего 26 человек духовенства. То есть две трети приходов не были обеспечены кадрами. 26 священников должны были окормлять приходы, можно сказать, в авральном режиме. О какой приходской жизни можно было говорить, если прихожане месяцами не видели своего священника? Даже в Улан-Удэ во всех храмах было по одному священнику, кроме Одигитриевского собора. По этой причине храмы не осуществляли ежедневных богослужений, что само по себе было ненормально. Все городские храмы должны служить ежедневно.
— С экономической точки зрения такой процесс влечет «удорожание» расходов на церковь, притом что народонаселение данной территории не растет, а уменьшается. Был один архиерей с положенным штатом священников, стало два или три архиерея…
— Вы рассуждаете категориями «министерство — подразделения», полагая, что епархии получают из центра какое-то финансирование, как правительство регионов получает субсидии из Москвы. В РПЦ все наоборот, не по нисходящей, а по восходящей. Епархии получают пожертвования от прихожан, то есть живут, говоря вашими категориями, на самоокупаемости. Приходы содержат епархию, а епархия содержит московскую патриархию в виде обязательного отчисления процента от оборота пожертвований. Исходя из пожертвований священнику устанавливается жалованье (зарплата священника невысока и составляет на сегодня 8-20 тысяч рублей в зависимости от прихода), ему полагается государственная пенсия. Священник живет от алтаря, но мы не торгуем, не продаем, и наша деятельность не облагается налогом. Приобретая свечу, человек оставляет ее в храме, тем самым жертвуя на церковь. Это очень тонкий вопрос. Приходы должны приобретать для реализации свечи, изготовленные специальным церковным заводом или делать их самим. Если же приход или отдельный верующий приобретает свечи у сторонних, не церковных производителей, то тем самым получается, что он поддерживает не храм, а того самого производителя. Попросту говоря, нарушается сам принцип пожертвования.
— В Библии сказано, что христианин должен платить десятину, то есть отдавать церкви десятую часть своего дохода. Платят ли прихожане десятину?
— Действительно, в протестантских общинах ее члены должны отдавать церкви 10 процентов своего дохода. Там есть люди, которые каждый месяц следят за этим, и если человек месяц-два не вносит десятину, члены общины перестают с ним общаться и вообще прекращают любые контакты. В нашей церкви нет такой традиции, потому что она опровергает принцип добровольности. Если вы, скажем, не приобрели свечу в церковной лавке, если у вас нет денег, в храме никто вам слова не скажет: стойте и молитесь хоть целый день.
— Получается, чем активнее работает приход, тем больший доход он имеет. Какие приходы в этом плане можно назвать самыми успешными?
— Оценивать работу прихода исключительно с позиции денег было бы неправильно. В Библии сказано: одна слава — мне, другая — солнцу, третья — звездам. То есть каждому свое, каждый из нас искренен. Есть приходы, где верующие традиционно активны. Например, в Северобайкальске, Гусиноозерске активны все наши городские храмы. Недавно в Улан-Удэ начала действовать церковь Покрова Пресвятой Богородицы на ул. Мокрова возле интерната для инвалидов. 7 апреля в Благовещение там была служба, так люди не помещались в храме, стояли на улице.
Другой пример — село Кудара-Сомон. По факту приход таков, что с ноября прошлого года священник работает там без жалованья. Чтобы как-то помочь ему и его семье, епархия вынуждена поддерживать священника материально. Есть у нас села, в которых люди просто забыли как молиться, потеряли связь поколений. Церкви очень непросто. Потенциал прихода зависит от священника. Если священник верующий, зажигает сердца, сам являет собой пример для подражания, люди за ним тянутся.
Да, я могу сказать, что наша епархия бедная, средств не хватает. Было желание пригласить для молодежи Улан-Удэ православных музыкантов, которые выступают в стиле хип-хоп, всего 10 человек. Они готовы были приехать и дать бесплатный концерт, но принять их, оплатить дорогу, проживание мы не смогли.
— С созданием епархии прихожан стало больше?
— За последние три с половиной года количество верующих значительно увеличилось. Возьмем нынешний Великий пост. Храмы стоят полные. При этом хотел бы опровергнуть сложившийся за десятилетия стереотип, будто в храмы ходят одни пожилые и старые люди. Да, в советские годы было так, но сейчас все изменилось: в церковь ходят не одни старушки. Стариков и старух в общепринятом понимании сегодня процентов 15, остальные — зрелые и молодые люди.
— Поразительнее всего, что среди этих людей появились такие медийные лица, как Надежда Гершевич и Алексей Шевцов. Как это вообще произошло?
— Надежда Матвеевна была активная прихожанка Одигитриевского собора и Вознесенского храма, посещала храм со своей мамой Полиной Ивановной. И о том, что она является дочерью спикера Народного Хурала, я до последнего времени даже не знал. Надежда замужем, многодетная мать, и, видя, с какой энергией она пытается помочь другим матерям, мы предложили ей организовать фонд «Подари мне жизнь». Учредителем фонда выступили Улан-Удэнская и Бурятская епархия и несколько приходов. Мы осознаем, что если бы не фамилия Гершевич, к фонду не было бы такого внимания в прессе. Я согласен с тем, что в силу своего горения Надежда Матвеевна иногда принимает поспешные решения. Но это нисколько не умаляет того факта, что на сегодняшний день более 90 детей родились благодаря стараниям фонда, благодаря тому, что их матери отказались от аборта. Фонд их сопровождает, заботится, более 50 семей ежемесячно получают поддержку в виде детских вещей или питания.
Сам Матвей Матвеевич некрещеный, но при этом помогает церкви очень активно. Не побоюсь этого слова, мы дружим с Матвеем Матвеевичем, и я знаю его совсем иным, нежели его представляют журналисты. Понятия не имею, какую зарплату он получает, но сегодня его активными стараниями завершаются восстановительные работы в храме Преображения Господня села Баргузин и в ближайшее время должно состояться освящение этого прекрасного каменного храма, памятника архитектуры.
С будущим отцом Алексием я познакомился в 2009 году, когда он был активным прихожанином Вознесенского храма. Он показался мне интересным человеком. Возможно, эта часть его жизни была от многих скрыта, и для его знакомых такой выбор жизненного пути и решение стать священником стало неожиданностью. Сейчас отец Алексий штатный священник Вознесенского храма и заместитель председателя миссионерского отдела. Совместно с настоятелем храма Михаилом Литвиновым они создали компьютерный класс, где верующие осваивают различные образовательные программы. Кстати, мы признаем гражданское образование, и это является достаточным основанием, чтобы принять священника в аспирантуру. Сейчас отец Алексий учится в общецерковной аспирантуре в Москве, после которой он может защищать диссертацию.
— Если не секрет, какие известные люди Бурятии также активно участвуют в жизни церкви?
— Навскидку — Чепик, Бредний, Голков. Они каждый выходной посещают службу, совершают обряды. Может кому-то покажется странным, но у меня сложились равно прекрасные взаимоотношения с Айдаевым и Голковым. Геннадий Архипович с первых дней создания епархии шел нам навстречу, активно помогал, всячески поддерживал. Жаль, что сейчас его телефон выключен и я не могу с ним поговорить. Мы вне политики, среди верующих есть и коммунисты, и представители оппозиции. Эта сторона жизни нас не интересует, если только она не идет в противоречие с церковными принципами.
— А если идет? Если бы вы узнали, что кто-то из этих людей нарушил десять заповедей, что тогда?
— В силу своего положения я не исповедую прихожан, этим занимаются священники и ко всем отношусь, как и положено: как к порядочным христианам. Священник же, духовник, даже услышав на исповеди какой-то грех, не может его разглашать. Он должен работать с этим человеком, призывать его к осознанию и покаянию. Вот почему церковь называют духовной лечебницей. Наша церковь не праведников, а грешников. И я прекрасно понимаю, что порой неверующий может быть гораздо правильнее с общественной точки зрения и лучше верующего церковного человека.
— У вас во дворе стоит черная машина, на которой значится номер с буквами ТТ, как вы это объясните?
— Это моя служебная машина, которая к правительственному гаражу не имеет никакого отношения. Видимо, когда мы ее регистрировали, нам хотели таким образом сделать приятное. Честно скажу, мне все равно, на какой машине ездить. Машина 2007 года выпуска была мне подарена в том же году в Чебоксарах одним прихожанином. Есть еще одна машина — внедорожник «Паджеро», которую мне подарил другой прихожанин уже здесь, в Улан-Удэ. Она просто необходима для наших сибирских дорог. На ней я езжу по приходам, даже в Багдарин ездил, Северобайкальск. И если вы думаете, что такие номера дают какие-то привилегии как участнику движения, то вынужден вас разуверить: никаких привилегий. Инспектора ДПС также останавливают и проверяют, что им положено по инструкции. Правда, мы стараемся не нарушать правил дорожного движения.
— Как вы относитесь к тому, что местное население предпочитает поклоняться всем богам сразу? Как можно объяснить, что армянская церковь вот уже 15 лет не может получить от города землю для строительства православного храма, и в то же самое время возле школы на Шишковке вырос огромный храм мормонов?
— Сложный вопрос. Однажды муфтий Улан-Удэнской мечети Айрат Хазрат сказал мне, что впервые столкнулся с тем, что здешние татары ходят в дацан. Действительно, у людей такая ментальность, повышенный уровень терпимости. С другой стороны, эта излишняя терпимость допустила нашествие деструктивных сект, в том числе мормонов, кришнаитов. Когда мормоны построили свое здание, я спрашивал об этом Геннадия Архиповича. Он извинялся, объяснял, что пропустил этот факт. С другой стороны, я всегда говорю: чем лучше мы будем работать, тем здоровее будет обстановка, меньше сектантов. Традиционное воспитание — православие, в конце концов, восторжествует. Интересный факт: там, где открывается православная община, происходит массовый отток из сект. Когда в 2005 году в Северобайкальске открылась церковь, туда пришли 90 процентов бывших сектантов.
— Приближаются два самых светлых праздника — Пасха, которая будет праздноваться 5 мая, и День Победы. Что бы вам хотелось пожелать жителям республики?
— С одной стороны, это разные праздники, а с другой — в них есть большая общая составляющая. День Победы над фашизмом и Пасха — день Победы над смертью. Пасха — самый главный праздник для верующих, это основа веры. Если бы не было этого события — не было бы христианства. То же самое — не было бы Победы, не сидели бы мы сейчас и не разговаривали с вами. С праздником всех!
Татьяна НИКИТИНА.
