Погода
Чита готовится отметить 360-летие со дня своего основания. Об этом еще 21 января объявило руководство города. Запланировано много мероприятий. Среди них – и открытие памятника графу Муравьеву-Амурскому, и презентация энциклопедии «Чита», а также приемы, встречи, концерты… Но не все горожане согласны отмечать праздник, повод для которого «спрятался» в тумане прошлого. Со своим мнением о предстоящем юбилее с читателями «Забмедиа.Ру» поделился заслуженный архитектор России Виктор КУЛЕШ.
- В 2013 году мэрия решила отметить 360-летие со дня основания Читы. Напомню, в 2011-м Чита уже один юбилей праздновала – 160-летие с момента присвоения ей статуса города. Понравилось, видимо! При этом аналитики российского Союза инженеров признали забайкальскую столицу городом с упадочным состоянием практически всех сфер жизни. И на эти показатели мы отвечаем не развитием, а очередным банкетом. А главное, ведь никакого 360-летнего юбилея и быть не может! За уши эта дата притянута!
360 лет назад, в 1653 году, боярский сын сотник Петр Бекетов пришел в Забайкалье с царским указом поставить два острога – на Иргень-озере и реке Нерча. Пришел сюда из Енисейска в середине сентября. С ним было около ста человек. Казаки были уставшие, «больные грудью и ногами». Так писал в своих «Отписках» сам Петр Иванович. Я – не краевед, но знаком и с первоисточниками, и с трудами наших уважаемых исследователей – книгами Виктора Балабанова, Георгия Граубина. И выводы, которыми я делюсь, слышал из их уст.
19 октября часть казаков во главе с Петром Бекетовым отплыла из Иргенского острога на Нерчу. И вот что пишет Георгий Граубин в книге «Серебряный капкан»: «Некоторые историки называют Бекетова градоначатцем… а вот от чести быть основателем Читы он бы отказался. Как человек совестливый и не имеющий к этому никакого отношения. С чувством неловкости прохожу я мимо гостиницы «Забайкалье», на южной стене которой красуется большое панно. Среди других фигур там есть и условный портрет Петра Ивановича Бекетова. И такая надпись: «1653. Казаки Петра Бекетова, заложив Читинский острог, положили начало нашему городу». Неудобно признаваться, но эту нелепицу сочинял я. Причем совершенно искренне». Георгий Рудольфович признал, что это дата была выбрана по незнанию, повинился в этом и покаялся. Наши же власти продолжают за этот год цепляться, хотя единственное для них доказательство – то самое панно на гостинице «Забайкалье».
Вернёмся к Бекетову. 19 октября, когда казаки начали сплав, плоты были остановлены ледяным затором. Как пишет Бекетов, к этому моменту они проплыли «вёрст с десять», то есть примерно двадцать километров. С Иргени на Ингоду казаки могли пройти только по руслу речушки Рушмалей. Это убедительно доказал Виктор Балабанов. Следовательно, они остановились в районе современного села Сивяково, так и не доплыв до нынешней Читы. 19 октября. Холод. Плоты мокрые. Бекетов, как мудрый руководитель, принял грамотное решение: чтобы плоты не растащили местные жители, он приказал сколотить из них временное жилище, оставил в нем караульную команду, а сам с большинством казаков вернулся зимовать в Иргенский острог. А весной, когда лед растаял, жилище было разобрано, и на этих плотах землепроходцы отправились на Нерчу для «поспешания исполнения царского указа». Там, к слову, казак Уразов уже поставил по приказу Бекетова «избу с нагороднею», то есть здание с дополнительными оборонительными возможностями. Таким образом, Уразов положил начало Нерчинску.
Некоторые историки утверждают, что это зимовье в районе Сивяково якобы и стало началом Читы. Даже избы какие-то с палисадниками рисуют. Но это, конечно, придумка! Вы представьте: поздняя осень, изможденные люди. Что они могут сделать? Лишь избу-казарму из тех же плотов сколотить.
А то, что Бекетов писал о «зимовье на три избы», нельзя толковать как три дома. Избой на Урале и в Сибири тогда называлось отапливаемое помещение. Казаки построили временную засыпушку с тремя отапливаемыми комнатами и амбаром. Весной же они ее разобрали на плоты и уплыли. Вот вам и всё «начало Читы».
1687 год – подлинная дата рождения нашего города! Тогда на устье Читы-реки был отправлен десятник Карп Юдин. Здесь он создал плотбище, с которого в Нерчинск переплавляли хлебные запасы. А спустя три года, в 1690-м, оно впервые появилось на карте. И вот с этими фактами не поспоришь!
Посмотрите, что пишут сторонники мэрии: «представители общественности, которые отстаивали точку зрения о меньшем возрасте столицы Забайкальского края, вынуждены смириться». Но почему я должен смириться с тем, доказательств чего не существует? Почему я должен смириться с очередным юбилеем, повод для которого основан на вранье?!
Мнение
Из книги «Чита. Страницы истории», изданной в 2011 году под редакцией доктора исторических наук, профессора Михаила Константинова:
«Исходная дата истории Читы в рамках российской цивилизации может быть определена как 19 октября 7162 года или (при переводе на современный календарь – прим. И.Б.) 29 октября 1653 года. Основанием для точного указания даты служит «Отписка Петра Бекетова из Иргенского острога». Документ хранится в Архиве Академии наук в Санкт-Петербурге. В тексте говорится, как Петр Бекетов, попав в ледяной затор, велел срубить зимовье.
«А в зимовье анбар государев да три избы казачьи. А в зимовье и около зимовья велел крепость учинити. И велел казну государеву в государев анбар сносить, да и казачий запасишка велел в том новом государеве зимовье устроить». Отсюда понятно, что зимовье строили основательное – три избы, амбар и крепость вокруг. Крепость, судя по аналогичным ситуациям, возводили из крупных бревен, установленных вертикально в виде частокола.
Как долго строили зимовье, если учесть, что у Бекетова под началом на Ингоде трудилось 30 человек? Прямых данных нет, но, по косвенным расчетам, выходит, что должны были справиться за месяц.
Кто-то, конечно, все же заметит, что зимовье было построено не там, где сейчас находится Чита, а выше по течению Ингоды… Велика ли беда от этого! И Новгород сначала был на другом берегу Волхова. И Рязань новая, а старая была сожжена воинственными кочевниками, но город сохранил свое имя. И Нерчинск был сначала не там, где сейчас, а на Шилке, причем сначала на правом берегу».
Илья Баринов
