Малоэффективное лесное законодательство продолжает свою разрушительную миссию

Приезд в район заместителя министра лесного комплекса региона Юрия Вельдяева был связан как с празднованием юбилея области, так и с рабочими обязанностями. 29 сентября замминистра встретился с представителями администрации района, депутатами Чунской районной Думы и руководителями лесных предприятий. Формировать повестку не было нужды, она не меняется в течение последних лет: потеря рынков сбыта, снижение цен на лес, рост тарифов на ж/д перевозки и общий спад производства на фоне выросших затрат. Юрий Вельдяев сразу предложил «разговорный», доверительный формат общения, чтобы понять друг друга, вместе все обсудить и выработать какие-то решения.

Тарифы бегут впереди паровоза

Председатель комитета по экономике Татьяна Соченко коротко, но убедительно охарактеризовала ситуацию в лесопромышленном комплексе района. Комплекс, основа чунской экономики и бюджета и залог социальной стабильности, с 2007 года находится в глубоком кризисе. Это вызвано как изменениями в мировом масштабе, так и внутригосударственной политикой России. На мировом лесном рынке появились новые сильные конкуренты, которые предлагают нашим традиционным покупателям более качественную лесопродукцию и при этом не несут таких, как у нас, потерь на доставку. Второй фактор – с 2008 года цены на лес неумолимо снижаются, а вследствие мирового кризиса упал и спрос. Реформа железной дороги обернулась далеко не в пользу лесопромышленников. Дорога и раньше была монополистом, но сейчас стала, как Ватикан, государством в государстве, где признается только собственное мнение. Вагонный парк передан частным компаниям, которые взвинтили тарифы на перевозки и очень неохотно работают с небольшими предприятиями, каких у нас большинство. Оборачиваемость вагонов резко упала, недопоставки и простои подвижного состава нарушают условия договора, но лесники вынуждены это терпеть и исправно оплачивать то, что не получают - выбора у них нет. Кроме того, в России постоянно растут цены на ГСМ и энергоносители, что сильно отражается на себестоимости продукции, и лесники вынуждены работать практически без прибыли, а то и в убыток. У районной администрации нет ни полномочий, ни рычагов, чтобы изменить позицию железной дороги, мировую ценовую политику и рынки сбыта. Но активно используются другие пути - постоянно обозначать проблему перед министерством, Правительством, Законодательным Собранием, обращаться на федеральный уровень. Положение удается выровнять редко и только «точечно».

- 2012 год для лесников стал тяжелым испытанием, спад производства наблюдается каждый месяц, - отметила Татьяна Соченко. - Сегодняшние показатели на 25% ниже прошлогодних, сократилась заготовка, вывозка, выпуск товарной продукции. Самое больное – это отгрузка. Дорога сводит на нет все усилия предприятий. Многие были вынуждены остановиться, не работать больше месяца, а ведь у людей семьи, дети, неотложные нужды...

- По своему предприятию я скажу так: не помогают нам – не надо, но пусть хотя бы не давят, - привел пример генеральный директор ОАО «Лесогорсклес» Иван Кривохижин. -Раньше мы отгружали кругляка по 60-70 вагонов в месяц, и железная дорога с нами работала с удовольствием. Потом мы приобрели станки, развили лесопиление, стали отгружать по 25 вагонов круглого леса. И железная дорога своими действиями говорит: зачем мне эта «мелочь»? Сейчас дорога предпочитает крупных грузоотправителей, так легче формировать маршрут. Тарифы на перевозки ежегодно растут на 15%, процентов 30-40 добавляют посредники. Здесь и крупному-то бизнесу тяжело, а что говорить о среднем и малом? Ответ один: не хочешь - не бери. Неужели нельзя на это повлиять?

- Я могу показать вам вот такую пачку писем, которые ушли из министерства в федеральные структуры и руководству РЖД, - ответил директору Юрий Вельдяев. – Вроде бы все понимают, но результата пока нет. Варианты решения проблемы есть разные, в том числе и возврат к прежней схеме, когда все вагоны принадлежали государственной компании РЖД. Но это вряд ли произойдет. И так же нереально наладить контроль над десятками частных перевозчиков…

Финансовый директор ОАО «Чунский ЛПК» Закиула Самигулин рассказал о первом случае в своей многолетней практике: за 8 месяцев этого года старейший и крупнейший в районе комбинат сработал с убытками в 11 миллионов рублей. Что делать дальше? В таких условиях работать невозможно, но и остановить комбинат нельзя. В этом году подвела и небесная канцелярия, к делянам из-за дождей не добраться, вывозки не было почти полгода. А то, что удавалось вывезти и распилить, подолгу не могли отправить заказчикам из-за вагонной проблемы. Из-за отсутствия работы и денег людей распускают «без содержания». По словам Закиулы Шафигулловича, лесники оказались буквально в заложниках у цен и железной дороги. Как констатировал руководитель, все решается только в Москве. А к каким последствиям это приводит где-нибудь в Сибири, оттуда не всегда хорошо видно, И, похоже, приглядываться тоже желания нет…

Стратегия в отрыве от Китая

Замминистра согласился, что положение чунских лесников очень серьезное, но заявил, что в целом по области сильного спада в лесной промышленности нет. Напротив, основные показатели увеличились, снизился только экспорт лесоматериалов. Но парадокс в том, что, много производя, лесники при сегодняшних ценах получают мало. Ощутимо меняется и традиционный рынок сбыта – его буквально «перебивают» новые поставщики.

- Китай перестает быть нашим стратегическим партнером, - сказал Юрий Вельдяев. – Импорт российского леса в эту страну уменьшился на 30%, но в 5,5 раз увеличились поставки из Новой Зеландии и на 75% - из Америки и Канады. Не факт, что впредь Китай будет покупать нашу лесопродукцию по достойным ценам. Чтобы сохранить лесную промышленность, нам нужны новые рынки и глубокая переработка, но глубокая по-настоящему, производство изделий из древесины или комплектующих для них. То, что понимают под глубокой переработкой сегодня – на самом деле то же самое сырье, только улучшенного качества.

- Для этого предприятия должны сменить профиль, закупить новое оборудование, наладить производство и сбыт. Сегодня у лесников нет денег даже на самое необходимое, откуда им взять их на перепрофилирование? – задал вопрос первый заместитель мэра Алексей Емелин. – Такая политика губит комплекс. А другого сырья, кроме леса, и другого основного производства у нас в районе нет. Что думают в области на этот счет?

- Губернатор поручил нашему министерству разработать программу развития лесного комплекса, которая задаст направление дальнейшей работе, - ответил Юрий Вельдяев. – Начинать надо с основ. В области нет нормальной инфраструктуры для лесной промышленности – хороших лесовозных дорог, современных производственных площадок, в упадке тупиковое хозяйство. Чтобы восстановить все это, нужны огромные средства – федеральные, областные, местные. Если мы создадим инфраструктуру, нам удастся привлечь инвесторов, промышленность начнет развиваться. Кроме того, в областном масштабе планируется детальное исследование территорий для открытия новых производств – мебельного, целлюлозного. Будут учитываться энергетические и сырьевые ресурсы, наличие рабочих рук, их квалификация. Все это найдет отражение в будущей программе. Она должна быть выполнимой, рабочей, актуальной. Здесь очень нужна помощь вашего района, рекомендации и советы, реальный взгляд на проблемы и обстоятельства.

Бессырьевая база

Казалось бы, чем можно объяснить неприглядную роль сапожника без сапог, в которой оказались многие наши лесники? Жить в лесу и не иметь к нему доступа – это нормальная такая, узаконенная практика последних лет, «лесные аукционы». После того как изменился Лесной кодекс, арендные участки приобретаются на торгах. Лес стоит дорого. У покупателей из крупных городов шансов купить лес неизмеримо больше, чем у местного малого или среднего предприятия. Например, у нас в районе «нет леса» для своих честных, социально ориентированных организаций, зато около половины всех арендных лесов вырубают компании из Красноярска, Братска, Иркутска, Петербурга, Москвы.

С так называемыми воинскими лесами, которые находятся в ведомстве Министерства обороны, другая история. Раньше лесопромышленники района осваивали из этой базы до 450 тысяч кубометров в год, что было хорошим сырьевым подспорьем. Но к 2011-му отпуск древесины сократился в разы, а в нынешнем году и вовсе прекратился. Причина – свои леса Минобороны собирается передавать то ли региональным, то ли федеральным властям. Кому именно – никто не знает. Военная тайна! Процедура передачи зависла на самом старте. Простимулировать военных не получается. Ну не идти же с бензопилами на танк! Так что пока собака исправно охраняет деревянное «сено» в ожидании команды хозяина.

Переломить все это нельзя, потому что все делается по закону. Значит, проблема в законе и принципах федерального управления, с чем Юрий Вельдяев абсолютно согласен.

- Сегодня в Агентстве лесного хозяйства опять меняется вся структура, - пояснил замминистра. - Какой она будет в новом виде, обсуждается на всех уровнях. Здесь, в области, мы четко понимаем, что только на крупном бизнесе лесопромышленный комплекс не удержать, нужна поддержка и малому. Когда вводились лесные аукционы, на уровне области был принят закон «Об исключительных случаях отпуска древесины», что в какой-то мере поддержало небольшие предприятия. Мы надеялись, что федералы поймут ситуацию и постараются ее изменить. Но этого не произошло. В представлении нашего министерства, выходом мог бы стать возврат к долгосрочному пользованию лесоучастками и проведение не аукционов, а конкурсов. Это позволило бы обеспечить сырьем именно малые и средние предприятия, у которых есть опыт, которые являются основным работодателем и опорой для социальной сферы, кто работает честно. К сожалению, дело обстоит иначе. Аукционы выигрывает иногородний бизнес, и не всегда он имеет отношение к лесу. Такой арендатор имеет одну цель – прибыль, и его совершенно не волнует социальная составляющая – рабочие места, помощь территории, развитие производства. Эту тему мы обозначаем везде, где только можно – на круглых столах, форумах, встречах с федеральными чиновниками. Я не скажу, что все станет хорошо уже завтра, но свою точку зрения мы будем отстаивать.

Возможности с желаниями не совпадают

В завершение участники совещания подняли еще одну проблему общероссийского значения, которая грозит перерасти в национальное бедствие – переработка и утилизация отходов пиления. Чуна – весьма показательный пример. Раньше в районе отходы шли на топливо и отправлялись на гидролизные заводы. Заводы закрылись, Лесогорская котельная с 2006 года топится углем. И отходы стали не вторичным сырьем, а просто отходами. Технологии переработки есть, можно делать те же топливные брикеты. Но смысл производства теряется: этот товар не для местного рынка, востребованы брикеты только в Европе и на западе страны, а доставка по железной дороге «съест» всю прибыль. Вот если бы на перевозку этого вида продукции ввели льготы, тогда даже здесь, в Чуне, нашлись бы желающие заняться переработкой. А льготный вопрос решается на уровне области и федерации. На это Юрий Вельдяев ответил, что в этом случае льгота будет выглядеть как поддержка частника со стороны государства, чего не может быть в принципе. Нужен такой путь, чтобы он вписывался в полномочия региональных властей. Не исключено, что переработка отходов войдет в программу развития лесного комплекса, которая разрабатывается сейчас.

…Ни одной точки в этой встрече поставлено не было. Да на это и не рассчитывали. Кто их поставит? Областные власти понимают беды лесников, но радикально помочь не могут. У федеральных властей полномочия есть, но до местечковых проблем государственная мысль не доходит. Чтобы что-то изменить, как минимум надо разобраться с железной дорогой. Но это давно не госкорпорация, а фактически частная структура. Как максимум – разобраться с законодательной базой. Но малоэффективное российское лесное законодательство продолжает свою разрушительную миссию.

Это еще раз доказывает, что реформы должны рождаться не в кабинетах, а там, где их собираются проводить. Обнадеживает, что губернатор дал лесному министерству именно такую установку – программа развития лесного комплекса будет максимально «приближена к местности».

Главное, чтобы к тому моменту осталось, что развивать.