Спасти петроглифы

Уникальные рисунки древнего человека на Байкале и Шишкинских писаницах пытаются спасти сотрудники Государственного научно-исследовательского института реставрации

— Не пугайтесь — на дороге змея лежит, наверное, под машину попала. А там, на скале, еще одна, не знаем — живая или нет... Так сотрудники Государственного научно-исследовательского института реставрации (ГосНИИР) встретили иркутских коллег из Центра сохранения культурного наследия на дороге Качуг — Жигалово, у знаменитых Шишкинских писаниц. — Здесь вообще много змей, в том числе ядовитых щитомордников, — говорит местный охранник. — Я недавно одного подобрал — видимо, под транспорт угодил, подвесил на ветку, думал, будут бояться. Какое там: лезут и лезут! Маньяки какие-то... Помнится, даже зимой одних с ведром краски прогнал вниз. Реставраторы, осмотрев писаницы, с ужасом констатировали, что большая часть работы, проделанная несколько лет назад, пошла насмарку. На каменной отвесной стене поверх петроглифов вместо признания «Я тебя люблю», смытого несколько лет назад, почти вырублено новое: «Здесь были мы». Впрочем, специалисты не только смывают краску, это лишь одно из направлений их работы. Реставраторы делают все возможное, чтобы сохранить петроглифы, которые отслаиваются от потоков талых, дождевых вод, влияния разного рода лишайников и так далее.

— Начиная с 1986 года мы занимаемся изучением возможностей укрепления наскальных изображений, — говорит Михаил Яковлевич Скляревский, начальник отдела археологии и службы по охране объектов культурного наследия Иркутской области.

— В 1989 году в Советском Союза впервые утвердили методику консервации наскальных рисунков. Специальные составы были апробированы в том числе на Шишкинских писаницах. Затем в течение длительного времени средства на эти работы не выделялись. На этот год нам удалось добиться выделения финансов на реставрацию другого памятника — в Саган-Забе. Московские специалисты успешно отработали на Байкале, после этого мы попросили реставраторов приехать сюда, чтобы они посмотрели на экспериментальные участки, которые укрепляли 15, 12, 10 лет назад. Уже сейчас можно сделать вывод, что разработанная в свое время технология сохранения полностью себя оправдала. Но, к сожалению, ни одна технология не может противостоять вандалам. Невзирая на запрещающие вывески, люди лезут на скалы и пишут, царапают всякие глупости. Самый эффективный, на мой взгляд, метод противодействия — это просвещение и воспитание.

У сотрудников Института реставрации богатая практика. Они знакомы с шедеврами Томской писаницы, сейчас это первый в Сибири музей-памятник наскального искусства и — пример для подражания. С 2005 года каждый сезон представительная экспедиция отправляется на Чукотку, где на скалах у реки Пегтымель еще в 1965 году были обнаружены древние рисунки.

— Интересно, что петроглифы Пегтымеля по своему расположению очень похожи на рисунки Шишкинских писаниц, — рассказывает старший научный сотрудник Алексей Кочанович. — Там также внизу течет река и есть скальник похожей конфигурации. Но северные петроглифы более молодые, им где-то полторы-две тысячи лет. Там в основном сцены охоты, изображения лосей, медведей... Очень распространен сюжет — люди в головных уборах в виде мухомора. Археологи предполагают, что эти рисунки нанесены после того как древний человек употребил некие растения или грибы, содержащие галлюциногены. Толкование древних изображений — дело сложное, сегодня мы можем только предполагать, догадываться. Чаще те или иные версии подтверждаются в процессе раскопок вокруг петроглифов, но не всегда это возможно.

Реставрацией петроглифов сотрудники ГосНИИРа занимаются с 1986 года, и первые работы были проведены как раз на Шишкинских писаницах. Возглавляла экспедицию старший научный сотрудник и непререкаемый авторитет Эмма Николаевна Агеева. Сегодня помимо нее в команду вошли старший научный сотрудник Алесей Кочанович, заведующая биологической научной лабораторией Наталья Львовна Ребрикова, фотограф Вячеслав Нетунаев.

— Скалы, как и любой камень, подвергаются атмосферным воздействиям, разрушаются, — продолжает Алексей Кочанович. — Основная цель экспедиции нынешнего года — реставрация петроглифов Саган-Забы на Байкале. В обязательном порядке исследуется структура камня, насколько хорошо он пропитывается укрепляющим составом. Без этих данных невозможно понять, правильно ли применяются те или иные растворы для укрепления рисунков. Как раз мрамор Саган-Забы очень сильно подвержен вымыванию. Талые, дождевые воды вымывают связующие составы, и кристаллы мрамора просто рассыпаются. Задача будущих экспедиций — разработка гидроинженерного проекта, который позволит защитить скалу от талых вод вверху и прибрежных волн внизу. Уже есть проект создания волнореза, который защитил бы скалу от прямых ударов.

Ученые говорят, что сюжеты Шишкинских писаниц и Саган-Забы разнятся. На Байкале люди изображены в полный рост: мужчины с амуницией, оружием в руках, и головные уборы у них с рогами, как у викингов. Интересно: у одних изображено два пальца, у других по три, четыре... У каждого из гигантских полотнищ свои особенности. Интересно, что у дороги на Жигалово найдены изображения верблюда, а еще — всадника с флагом на лошади, будто сошедшего с герба Тывы. Операция по спасению Шишкинских писаниц при благополучном стечении обстоятельств состоится следующим летом.

ПОРТ АРТУР: ВСПОМНИТЬ О РУССКИХ СОЛДАТАХ

В сфере интересов Института реставрации, конечно, не только наскальные рисунки. Перед прилетом в Иркутск Алексей Кочанович успел поработать над реставрацией военного мемориала Порт-Артура (ныне Люйшунь) в Китае.

— Порт-Артур считается самым большим мемориальным комплексом русских за границей, — говорит Алексей Кочанович. — Условно захоронения можно разнести на три военные кампании — 1905-го, 1945-го, 1953 годов. В общей сложности в крепости насчитывается 1600 памятников всех времен. Кстати, мало кто знает, но на территории некрополя находятся две церкви, одну из которых из гранита выстроили... японцы. Есть табличка с надписью «Защитникам Порт-Артура от правительства Японии». Вот такой исторический казус или дань уважения достойного противника. Интересно, что к русским солдатам у китайцев неоднозначное отношение. Так, к участникам Русско-японской войны, защитникам Порт-Артура, они относятся как к оккупантам. И за этой частью кладбища долгие годы никто вообще не ухаживал, поэтому оно находится в крайне запущенном состоянии. Участников войн 1945-го и 1953 годов в Поднебесной считают освободителями. Вот так получились хорошие и плохие русские. Китайцы даже настаивали на том, чтобы за более старыми могилами ухаживали потомки тех, кто там захоронен, причем исключительно в частном порядке. Для этого в Москве создали специальный фонд, на его средства проводились работы в старой части кладбища. Все остальное финансировало правительство.

— В первый раз мы побывали там в 2009 году, тогда отобрали пробы камня и уже в 2010 году приступили к реставрации. Насколько территория была запущенна, настолько неожиданными оказались первые результаты. Некоторые памятники много лет считались бетонными, а когда расчистили, то выяснилось что они... из белого мрамора. В Порт-Артуре и сейчас работает больше двадцати российских специалистов, они ведут в основном технический надзор, выполняют сложные работы. Все остальное выполняет китайская сторона. Все работы должны быть завершены к 60-летию окончания Второй мировой войны. В сентябре там пройдут мероприятия с участием первых лиц нашего государства.

Василий Петров. Фото Бориса Слепнева