Погода
Старший участковый уполномоченный отдела полиции УМВД России по Братску Евгений Бянкин уже четыре года работает в одном из самых неблагополучных районов города. При этом на жизнь не жалуется, людям старается помочь изо всех сил, а у весьма сложного контингента, проживающего на территории, пользуется заслуженным авторитетом. Несмотря на молодость, участкового Бянкина уважают.
«Горячие точки» Братска
Мы встретились с Евгением Бянкиным – молодым и перспективным сотрудником – в отделе полиции по улице Янгеля. После короткого обсуждения и стыковки наших редакционных с его рабочими планами выяснилось, что особых расхождений нет, так как нам интересно все, чем занимается участковый уполномоченный в течение одного дня. И все же я не удержалась и попросила показать самые «горячие точки» не самого благополучного пятого микрорайона. Евгений возражать не стал и предложил два адреса – общежития на улице Парковой и Комсомольской.
Начать решили с Парковой. Уже на входе в общежитие мы погрузились в тему, столкнувшись с нарядом полиции, который выводил мужчину в наручниках, вслед за ним плелась и подвыпившая жена в халате и тапочках.
- Что, снова бил? – спрашивает Евгений.
- Бил, - отстраненно отвечает женщина.
Надо сказать, что такие семьи у Евгения Бянкина на особом контроле. Он знает все про каждую. Изучил за четыре года работы... Все пьющие семьи похожи друг на друга: муж и жена вместе пьют, потом дерутся, отравляют жизнь собственным детям, не дают покоя соседям. Правоохранительные органы опять же регулярно приезжают, то на драку, то на поножовщину, что также покоя окружающим не добавляет. А уж матерная брань, загаженные площадки - это такие мелочи в общем списке…
На вахте общаги добродушные бабушки рады встрече с участковым: может быть, хоть он урезонит местных дебоширов?
- В 114 квартире пьянка с утра идет, дерутся, музыку слушают до четырех утра. В 123-й – растворителем сильно пахнет…- перечисляет вахтер.
114-я квартира порадовала гостеприимством. Развеселый хозяин как на духу рассказал о тяжелых буднях обычного работяги, которому так хочется расслабиться в единственный выходной день в компании друзей и подруг. В набитой до отказа людьми душной комнатке весело: пиво льется рекой, «расписные» синяками женщины недовольно поглядывают на незваных гостей.
- Вот вы, молодой человек, можете позволить себе в выходной день выпить? – напористо спрашивает хозяин Максим у нашего участкового.
- Нет, не могу! Моя помощь может понадобиться в любой момент, и меня могут вызвать. И вообще я не пью, - твердо отвечает Евгений.
От такого ответа опешили все и как-то даже растерялись. Однако пересматривать свои жизненные ценности хозяин и его гости, естественно, не стали. Привычно выслушали предостережения и требования участкового – не мешать соседям и не терять человеческий облик. Привычно согласились, и на этом профилактическая беседа была исчерпана. «Зачем он с ними церемонится, вступает в беседы?», - думаю я и тут вижу 12-летнего Антона, сына хозяев. И все встает на свои места. Капля за каплей беседы участкового могут стать для Антона тем крючком, который, может быть, вытащит из этого семейного кошмара в нормальную жизнь. А может, и не вытащит, но участковый Евгений Владимирович Бянкин старается все же мальчишку зацепить, показать ему, что есть другая жизнь.
Наркоманы в семейном интерьере
Мы с Евгением идем дальше по узкому душному коридору, по которому витает аромат, не поддающийся описанию. Увы, этот запах многим хорошо знаком – ацетон или растворитель, вскипяченный вместе с какой-то гадостью, крепко въелся в стены старого здания.
Молодые Ольга и Андрей визиту участкового вроде бы даже и рады. Первым делом девушка показывает вены – чистые, как стеклышко. Уверяет, что в жизни не употребляла наркотиков.
- Врете же, видно по глазам, - не скрывает досады Женя.
Досада его понятна: в этой квартире он бывает довольно часто. И каждый раз тут все новые и новые гости, как бы друзья, на лицах которых застыло одно выражение лица – дикий страх остаться без очередной дозы на ближайшие два дня. Лица семейной четы – не исключение. Ольга и Андрей очень похожи друг на друга – иссушенные болезнью тела, глубокая синева вокруг глаз. Да и пустота в этих глазах их тоже объединяет.
Ольгу отличает только уже видная беременность, что она использует в качестве весомого аргумента в отношениях с правоохранительными органами.
- Как можно, я же ребенка жду. Какие наркотики! Да я ни в жизнь! Это у меня будет третий ребенок, - кричит девушка. А ей ведь всего 25-26 лет…
Ее муж на протяжении всей беседы не отходит от замызганной плиты, на которой как бы варит обед для своего годовалого сынишки. Надо сказать, что меня очень сильно удивляет и сама конструкция, на которой стоит кастрюля, и содержимое ее, ни по запаху, ни по составу даже близко не соответствующее хоть чему-то съестному. Чтобы развеять наши сомнения, Андрей достает из холодильника печенье и сливочное масло, намазывает на батон и дает сынишке. Мол, вот кормлю ребенка.
- Растворителем у вас сильно пахнет. Соседи жалуются. Чем вы тут занимаетесь? – спрашивает Женя, ни капельки не успокоившись.
- Мы ремонт делали. Вот краска еще не застыла. А вообще, мы завтра отсюда съезжаем. А наркотики варят в соседней квартире, - напропалую врет Оля, только бы успокоить участкового.
Мне становится жутко от всей этой ситуации. Поражаюсь тому, как убедительно врет Ольга, как моментально подхватывает ее вранье Андрей. Это больные люди, их надо лечить, думаю я. Но Евгений давно понял, что бороться с наркоманией добровольным лечением бесполезно. В его практике бывали случаи, когда наркоманы-родители «под кайфом» по неосторожности убивали своих детей. Есть, правда, и пример излечения, когда девушку «на игле» от зависимости вылечили родители. Вылечили силой. Но это скорее исключение, подтверждающее общее правило - наркомания неизлечима. «А если лечить насильно, может получиться?» - спрашиваю я у Евгения. Он отмалчивается. Ну, правильно, у нас же права человека, даже если он наркоман, в приоритете. Правда, как быть тогда с правами детей наркоманов, их родителей. Одним словом, вопрос без решения.
«Это мой район»
Записав кое-какую информацию со слов подружки Оли, находившейся тут же в квартире в состоянии наркотического опьянения, мы с Евгением отправляемся в общежитие по Комсомольской. По дороге он рассказывает о своей работе. Рассказывает с примерами, которых на каждом шагу хоть отбавляй.
- В нашу компетенцию входят все виды правонарушений. Я по образованию юрист, окончил Иркутский госуниверситет. Давно сделал вывод для себя, что правопорядок в нашей стране – понятие очень растяжимое, - рассуждает участковый Бянкин. – Люди до бесконечности будут искать лазейки в законе, и будут нарушать и нарушать.
И вправду, куда ни кинь – всюду нарушения. То автомобили на газоне расположились, то территория придомовая захламлена, то кричат матом среди белого дня на улице, то пиво пьют на детских площадках. Что делать со всем этим? От грустных мыслей отвлекают милые бабушки в одном из дворов.
- Здравствуй, Женя. А мы все про тебя знаем. Нам твоя мама рассказывала. Молодец, рады за тебя, - говорят, улыбаясь, они.
Выяснилось, что Евгений вырос в этом дворе, и хоть давно и переехал, но этот не самый благополучный и спокойный район в городе для него – малая родина. Так что на вопрос, почему не меняет территорию службы, он отвечает, не задумываясь: «Это мой район».
Шанс для возвращения в жизнь
В общежитии по улице Комсомольской его работники пишут длинный список нарушителей. Одни проживающие разбили унитаз, другие выливают помои в окно, третьи допились до чертиков, четвертые не хотят выезжать из неоплаченных комнат.
По грязным темным проемам между комнатами мы протискиваемся в одну из секций. Секции в общежитиях – самое страшное место. Если кто-то из жильцов – заядлый пьяница, то со временем в пьянку втянет всех соседей, а секция станет помойкой.
- Романова, опять ты? – удивленно спрашивает Евгений, который еще совсем недавно провожал трезвую женщину из этой дыры к родственникам в деревню. Однако там, на свежем воздухе, немолодая уже Романова, видать, продержалась совсем недолго.
- Муж не пускает в комнату, паспорт у меня забрал, Женя.., ой, а как вас по имени отчеству, - несет уличенная Романова.
Зайдя в одну из комнат, мы видим страшную картину. На грязнущем матрасе кто-то сидит, кажется, это женщина… Пьяна настолько, что говорить не может. За столом, заставленным чем-то вроде посуды, пока сидит еще одна мадам, говорить тоже не может.
- Документы, женщины, предоставьте. Ну, как же так можно…,- расстраивается Евгений Владимирович.
Найти паспорта несчастные никак не могут, из рук все валится, да и сами периодически заваливаются на сторону. Мне хочется плакать от всего этого ужаса – очень жалко этих несчастных женщин. Участковый вызывает наряд полиции, чтобы они хотя бы немного очухались в приемнике-распределителе. Может, проспятся и вспомнят о работе или об оставленных где-то детях, у кого они есть. А, может, и не вспомнят. Но Евгений Бянкин дает им шанс. И я благодарна ему за этих женщин.
А еще после одного дня работы с ним я поняла, что участковые уполномоченные по большому счету охраняют мою нормальную жизнь от всего того, что мне пришлось увидеть. Они берегут мой мир. Спасибо им. Хотя только этим работа их не ограничивается. Ведь, оберегая наш покой, они очень многое делают для того, чтобы их постоянный контингент при малейшей возможности вернулся к нормальной жизни. А в этой нормальной жизни братские Анискины все-таки стараются научить всех нас, таких нормальных и культурных, соблюдать закон.
Елена Кутергина, газета «Братский лесохимик».
