Хартленд, двадцать первый век

Есть у американского писателя Тома Клэнси такой роман — "The Bear and the Dragon", написанный в 2000 году. О том, как Китай, подвергнутый экономической блокаде за преследование христиан, пытается ослабить удавку путем отъема Сибири у бедной, но идущей верным демократическим путем России. В романе все кончается хорошо — Россия подает заявление о приеме в NATO, и армия США, засучив рукава…

Даже не армия… У Клэнси — хватило одной дивизии и одного авиакрыла, чтобы задать китайцам взбучку! В реальности дело, конечно, обстоит не столь примитивно. Общественности Первого мира на гонения христиан и прочих диссидентов в Третьем мире плевать с моста Золотые Ворота. И не только простодушным фермерам, которые ездят на неполиткорректных пикапах, состоят в Национальной стрелковой ассоциации и голосуют за республиканцев, но и продвинутым защитникам окружающей среды с их гибридными Prius’ами и высокотехнологичными рабочими местами.

Ну а вступление России в NATO можно относить даже не к фэнтези, а к кислотной психоделике. Как показали прошлогодние кавказские события, северные соседи, довольно ухмыляясь, могут спросить у лидера южной страны: "Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?" Даже и в кризис Россия не так бедна, как в творениях Клэнси. Но все равно —интересно знать, как оно может быть в ближайшем будущем на восточных окраинах державы, которая, несмотря на щедрую раздачу земель большевицкими, коммунистическими и демократическими правителями, все еще остается самой обширной в мире.

ЗАБЫТЫЙ ПОДВИГ

Есть воинские подвиги ясные и сверкающие, как медь военного оркестра, — победные Корфу, Измаил, Карс, Манчжурская операция РККА. А бывают и — требующие не меньшего присутствия духа— ратные свершения, не приведшие к виктории, скорбные, как покосившиеся кресты и жестяные звезды на погосте в обезлюдевшей деревне. И среди них — полузабытое, мало кому известное Албазинское сидение.

После Тридцатилетней войны на царскую службу пришел шотландский, кажется, но записавшийся на прусский манер von Beithon, офицер. Выехал на русскую службу "из Прузского государства" "в чину капитанском и порутчиком" и послан был "ис под Смоленска служить в полк боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого".

Так рассказывал о себе Афанасий Иванович Бейтон в челобитной, ныне хранящейся в Российском Государственном архиве древних актов [1]. Итак, он на русской службе, на Русско-Польской войне 1654-67 гг. Дерется под Шкловом, Быховом, Слуцком, Ригой, Мстиславлем; сидит в осаде в Могилеве. Едет в Томск, для обучения сибирских полков солдатскому строю. И, уже сыном боярским (заметьте, это — звание), с годовым окладом жалованья в 12 рублей, 12 четвертей ржи, 10 четвертей овса и 3 пуда соли, в 1680 г. оказывается в Енисейске. И в Томске, и в Енисейске Бейтон не раз организовывал оборону русских поселений от джунгар и енисейских киргизов, а осенью 1684 г. выступил на Амур казацким головой (а вот это — должность) полка из шести сотен тобольских казаков. По современному — командиром штрафбата.

По дороге из Тобольска полк зарекомендовал себя грабежами и дебошами. В Забайкалье, куда вышли весной 1685 г., обоз полка подвергся нападению монголов. Однако казаки не только отбили свое добро, но и отняли у супостата полтораста голов крупного рогатого скота и тысячную отару овец. А 1 августа 1685 г. Бейтон выступил во главе отряда из 198 казаков к сожженной манчжурами русской крепости Албазин, чтобы восстановить ее и сохранить Даурскую землю, Верхний Амур. К концу лета пришел туда командиром крепости боярский сын Алексей Илларионович Толбузин, ранее уже дравшийся там с манчжурами.

И к лету 1686 г. Албазинский острог был отстроен заново. Был он вполне на уровне фортификационной науки того времени — с бастионами по четырем сторонам крепости. Их развалины в середине XIX в. видел писатель-краевед, знаток русского Севера С. В. Максимов, записавший предания казаков о тех временах [2].

Строительство шло под звуки сражений. В ноябре казаки под командой Бейтона побили манчжур у Монастырской заимки, в марте — на реке Кумаре. А летом подошло десятитысячное маньчжурское войско, и с 7 июля 1686 г. по 30 августа 1687 г. Албазин оказался в осаде. Защищали его 826 казаков… На пятый день осады Толбузину ядром "отшибло правую ногу по колено", умер он четыре дня спустя. Командование перешло к Бейтону.

Казаки отражали штурм за штурмом, прося о подмоге нерчинского воеводу Власова. Но тот лишь докладывал послу Головину: "за конечным малолюдством не токмо на выручку Албазина, и от мунгальских людей оборонитца неким" [3]. Пять раз водил Бейтон казаков на вылазки. В одном только октябре манчжуры потеряли полторы тысячи солдат. Но и"осадных сидельцев" оставалось к декабрю лишь полтораста, да и те "все оцынжали". Не больше тридцати казаков могли выходить в караулы, Афанасий Иванович — а ему было уже под шестьдесят — командовал ими на костылях. "Русские сдаваться не приучены, — отверг он предложение цинцев о сдаче. — Пили мы с покойным одну кровавую чашу, с Алексеем Ларионовичем, и он выбрал себе радость небесную, а нас оставил в печали, и видим себе всегда час гробный…" Действительно, крохотный гарнизон был обречен в случае штурма многотысячной манчжурской армией. Но внезапно настало перемирие — упорство защитников Албазина вынудило Цинскую империю в начале декабря возобновить переговоры с Россией и отвести армию до устья Зеи; столь больших потерь манчжуры не ждали. Впрочем, блокада крепости продолжалась, и казаков по-прежнему терзала цинга…

Стоял гарнизон "в дальней вашей заочной Даурской украйне, в Албазине" еще два года. 29 августа 1689 г. был подписан Нерчинский договор, согласно которому Россия уступала Амур Цинскому Китаю. 5 сентября был получен приказ посла Ф. А. Головина, согласно которому, "По русским обычаям, только пожарища, на русской земле раскидав позади…" казаки, уничтожив укрепления, направились водным путем в Нерчинск. Благодаря их мужеству, — а казачьих имен мы не узнаем никогда, — Россия сохранила значительную часть земель, на которые претендовала Цин, то есть всю Восточную Сибирь.

С именем Бейтона связано появление на свет одной из ранних карт Амура [4]. Эта карта наличествует в "Хорографической чертежной книге" Семена Ремезова под заглавием "Свидетельство даурского полковника Афонасья Иванова сына Байдона". В 1697 г. был Афанасий Иванович произведен в дворяне московского списка (попал в номенклатуру…) и вскоре — шло царствование Петра Великого — умер казачьим головой Удинского острога

ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАШИЛКА

В постсоветское время в России буйно расцвела геополитика [5]. Ввел этот термин в конце позапрошлого столетия швед Рудольф Челлен. Неясно, почему марксисты ленинцы, основой учения которых было определяющее влияние материальных факторов на развитие человеческого общества, отбрасывали такой важный фактор, как географический. Видимо — в силу догматичности их учения, вследствие чего оно выродилось из описательной науки в апокалиптическое верование и исчезло из сферы Realpolitik.

Отметились в геополитике весьма яркие личности: от А. Т. Мэхэна до Г. Дж. Уэллса. Но мы сейчас остановимся на работах тесно связанного с Оксфордом и Лондонской экономической школой Хэлфорда Дж. Макиндера (1867–1947) и его концепции Heartland’a. В 1904 г. вышла в свет книга Макиндера "Geographical pivot of history" ("Географическая ось истории"). Обратим внимание на год издания — начало Русско-Японской войны. И книга эта может рассматриваться как конспект всей истории ХХ века и даже событий начала века нынешнего, учитывая расширение NATO.

Итак, Макиндер обратил внимание на большой проект тогдашнего хайтека — строительство Россией железных дорог, которые "…протянулись на 6000 миль, от Вербаллена на западе до Владивостока на востоке" [6]. По мнению автора, "…теперь трансконтинентальные железные дороги изменяют положение сухопутных держав, и нигде они не работают с большей эффективностью, чем в закрытых центральных районах Евро-Азии, где на обширных просторах не встретишь ни одного подходящего бревна или камня для их постройки. Железные дороги совершают в степи невиданные чудеса, потому что они непосредственно заменили лошадь и верблюда, так что необходимая стадия развития — дорожная — здесь была пропущена".

Из обусловленных развитием технологий экономических перемен британский экономист делает вывод: "Пространства на территории Российской империи и Монголии столь велики, а их потенциал в отношении населения, зерна, хлопка, топлива и металлов столь высок, что здесь, несомненно, разовьется свой, пусть несколько отдаленный, огромный экономический мир, недосягаемый для океанской торговли". Вот так! Британия тогда еще "правила морями", США отнимут у нее Нептунов скипетр в ходе Второй мировой [7], а тут возникает "экономический мир" (то, что много позже экономист И. Валлерстайн назовет "мир-экономикой"), независимый от воли Сити…

А еще Макиндер ввел понятие Heartland’а, сердцевинной земли, ужасаясь: "Разве не является осевым регионом в мировой политике этот обширный регион Евро-Азии, недоступный судам, но доступный в древности кочевникам, который ныне должен быть покрыт сетью железных дорог? Здесь существовали и продолжают существовать условия, многообещающие и, тем не менее, ограниченные, для мобильности военных и промышленных держав.

Россия заменяет Монгольскую империю… В этом мире она занимает центральное стратегическое положение, которое в Европе принадлежит Германии. Она может по всем направлениям, за исключением севера, наносить удары… Да и никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим условиям ее существования".

Из теории последовали оргвыводы — Лондон поддержал Японию в Русско-Японской войне. А за гибелью П. А. Столыпина, сорвавшей массовое переселение изобильного тогда в России крестьянского населения в Сибирь, стоит и царская охранка, и нечто расплывчато финансовое…

Зависимость царского режима от займов западных демократий была использована для втягивания сначала в Антанту, а потом и в ненужную России Первую мировую (отдавать иванам Проливы союзники и не собирались — почитайте недавно переизданные мемуары английских и французских политиков. Нет, их пугал призрак новой мировой империи — "Это может случиться, если Германия захочет присоединиться к России в качестве союзника").

Ну а противовесом России рассматривался "большой внутренний полумесяц, образуемый Германией, Австрией, Турцией, Индией и Китаем", а еще Британия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япония, Франция… Впечатляющая оценка силы и потенциала Российской империи, не так ли?

А теперь вспомним, что написано все это было в 1904 г. И это не фантазии о мистическом влиянии рельефа местности на судьбу, а сугубо западно-рациональное осознание СВОИХ интересов. Которые через три десятка лет реализовались в пестовании режима Гитлера финансистами (многим из них вскоре пришлось спешно уносить ноги из Рейха), в сотрудничестве с наци крупнейших корпораций индустриальной эпохи, в молчаливом одобрении нападения самураев на Китай. И — в поддержке большевистской России в ходе Великой Отечественной, когда напуганные "Бисмарком" и "волчьими стаями" англосаксы ужаснулись перспективе континентальной державы со столицей в Берлине в случае разгрома Красной Армии. И позже — NATO, SEATO, CENTO…

Те же самые детали анатомии, но только в другом ракурсе. Формально — противостояние коммунизму. А по сути (вспомним слова Макиндера о России) — "никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим условиям ее существования". Вот так! Коммунизм пал — а NATO расширяется, забираясь в пределы бывшего СССР. Realpolitik отрабатывает сигналы, посланные географией и промодулированные технологией. И это не конспирология, а следствие очень разумной, сугубо научной работы, увидевшей свет 105 лет назад.

НА СЦЕНУ ВЫХОДИТ LEBENSRAUM

После Макиндера эстафету геополитики подхватил кайзеровский генерал Карл Хаусхофер (1869-1946), учитель небезызвестного Рудольфа Гесса. Еще в 1927 году он обозначил "главную проблему физической антропогеографии" как "раздел жизненного пространства при растущем давлении народов и сношений на становящейся все более тесной и малой Земле сообразно плотности населения, жизненной энергии, культурному и экономическому вкладу ее обитателей" [8].

Иными словами, по Хаусхоферу, задачей каждого государства является расширение жизненного пространства, территории внутри его границ. Правда, переложение его идей в "Mein Kampf" Хаусхофер считал вульгаризацией, а ефрейтора Гитлера — недоучкой. Сам он был геополитическим антагонистом Макиндера, стремившимся к тому, чего достопочтенный сэр боялся, — к геополитическому союзу Берлина, Москвы и Токио.

Мечты о нем в 1940 г. он изложил в "Der Kontinentalblock.Mitteleuropa — Eurasien — Japan" ("Континентальный блок: Центральная Европа — Евразия — Япония" [9]). Мечты не сбылись. После разгрома рейха Хаусхофер учинил над собой харакири, а его жена выпила яду…

Но идея жизненного пространства зажила своей жизнью. И верно — планета больше не становится (острова из мусора, на которых в теплых морях воздвигают элитные небоскребы, сути не меняют). А население уже к семи миллиардам стремится. И какова же будет участь хардленда, то бишь Сибири?

Ведь выглядит она лакомым куском для соседей — площадь 13,1 млн. кв. км, — больше Канады! Население за Уралом — 39 млн. человек, а в соседней КНР на 9,6 млн. кв. км ютится 1,3 млрд. Чисто демографически (по плотности населения) величина давления — в терминах Хаусхофера — получается чудовищной. Учтем еще бурное развитие экономики Китая, ставшего практически "мастерской мира" и вкладывающего гигантские деньги в инновации. Задумаешься тут — не маячит ли перед нами новая трагедия Албазина? Оставление земель за конечным малолюдством… А ведь при оставлении острога уходили не только казаки, уходили, бросив имущество, и окрестные крестьяне с охотниками…

Всегда следует помнить: у немногочисленного населения природные и индустриальные богатства можно отнять. Впрочем, пока у России есть ракетно-ядерное оружие, такой вариант маловероятен. Разве что столичные власти решат, что, несмотря на систему ПРО, боязно приводить свои стратегические силы в действие из за вероятного ответного удара по недвижимости, которая всегда в цене.

Но ведь за Уралом живут граждане России, которые имеют право на то, чтобы держава защищала их всеми возможными средствами! Решением этого противоречия может оказаться тактика движения к безъядерному обществу, о котором говорит свежая Концепция национальной безопасности.

Ведь не обязательно СРАЗУ уничтожить большие термоядерные заряды. Можно поначалу их просто уменьшить. Скажем, до калибра гаубиц Мста-С, предусмотренных новыми типовыми штатами в гаубичных дивизионах мотострелковой и танковой бригад…

Кстати, про эти типовые штаты тоже хотелось бы поговорить — ими предусматривается достаточное количество и средств связи, и вычислителей. Вот тут для отечественной ИТ-отрасли сокрыты эффективные антикризисные меры — очень даже стоит пролоббировать получение госзаказов на перевод этих устройств на современную цифровую базу. Всех: от спутниковых группировок связи и навигации до информационных систем на каждом танке и бронетранспортере, до тепловизора у каждого механика-водителя. Если этого не сделать, Сибирь будем модернизировать не мы…

Ну а дипломатия должна позаботиться о том, чтобы почаще напоминать хозяевам глобальной экономики (многие из которых кончали Лондонскую экономическую школу) следующие слова Макиндера: "Если бы, например, китайцы с помощью Японии разгромили Российскую империю и завоевали ее территорию, они бы создали желтую опасность для мировой свободы тем, что добавили бы к ресурсам великого континента океанические просторы, завоевав таким образом преимущество, до сих пор не полученное русским хозяином этого осевого региона". И при этом еще насвистывать мелодию из старого фильма "Мост через реку Квай".

Примечания:

1 Ф. 214, оп. 3, стб. 1059, л. 247-251.

2 Максимов С. На Амуре //Морской сборник. СПб., 1861. №5. С.14-15.

3 Выделение мое. — М.В.

4 Амурские земли вернулись к России лишь в середине XIX века — прочесть эту историю можно в книге Геннадия Ивановича Невельского "Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. 1849-1855".

5 Концепция, возникшая в конце XIX — начале ХХ в., согласно которой внешняя политика государств предопределяется в основном географическими факторами (положением страны природными ресурсами, климатом и др.); использовалась для оправдания внешней экспансии.

6 Макиндер Х. Дж. Географическая ось истории//Классика геополитики ХХ век. М., 2003. Пер. М. Тимофеев, С. 7-30.

7 Это содержание Второй мировой Герберт Уэллс предсказал в романе "Самовластие мистера Парэма" (1930).

8 Хаусхофер К. Границы в их географическом и политическом значении//Классика геополитики ХХ век. М., 2003. Пер. И. Усачев. С. 229-598.

9 Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. — М.: Мысль, 2001. C. 371-418.

Преподобный Михаил Ваннах

<p style='padding-right:18px;' align=right><a target=_blank href='http://offline.computerra.ru/2009/21/'>Компьютерра</a></p>