Погода
Главный режиссер Томского театра куклы и актера «Скоморох» Сергей Столяров знает о театре, если не все, то очень многое. За тридцать пять лет работы он поставил полторы сотни спектаклей. И не только в России, но и во Франции, Финляндии, Болгарии.
В интервью «Томскому Обзору» режиссер поделился своими взглядами на театр, рассказал об опыте работы за рубежом и о том, чего, на его взгляд, не хватает культурному Томску.
- Вы организовали «Театр на подушках», восстановили селькупский эпос, используете площадные виды театра и даже поставили на театральной сцене сны. Откуда такая потребность в постоянном эксперименте?
- Все дело в том, что театр, которым я занимаюсь, я называю Пан-театр или Все-театр. В нашем театре есть Кукла, Человек и Маска. И только когда они существуют на сцене одновременно, свойства каждого из них раскрываются по-новому. Кукла рядом с живым человеком выглядит иначе, чем среди кукол. А человек рядом с куклой выглядит иначе, чем среди людей. Каждый спектакль в театре кукол – это другой мир, другой способ существования. Например, в нашем спектакле «Петрушка и витязь» каждый раз новый главный герой, потому что в главную роль играет обычный ребенок из зрительного зала. Здесь используются площадные формы: демократичные, очень доступные, неизысканные. Они нужны для того, чтобы ребенок мог себя чувствовать комфортно. «СноВВидения» - десять сюрреалистических новелл - спектакль совершенно иного рода.
В драматическом театре единица измерения – только человек. В театре кукол всегда будут другие параметры и масштабы, которые требуют иных решений. На площади перчаточная кукла не видна, там нужна грандиозная кукла. А в маленьком пространстве, наоборот, нужна крошечная кукла. Я сейчас делаю «Маленькую Красную шапочку» для «Театра на подушках», так там вообще будут картонные куклы, вырезанные из старинной книжки. Только такие - плоские, хрупкие - куклы нужны для этого пространства. А в другом будущем спектакля «Скомороха» «Сказки, рассказанные под одеялом», вообще, будут использоваться обычные детские игрушки. Причем нам нужны именно игрушки с историей, пожившие с детьми. Сейчас в театре как раз проходит кастинг, куда ребятишки могут принести свои игрушки.
- Как вы относитесь к новым формам театрального искусства, таким как ТЕАТР.DOC?
- Никак. Как-то я ставил спектакль «Точка зрения», в котором одна из героинь говорит: «А я больше всего люблю в окошко смотреть». Вот что мне ТЕАТР.DOC может показать такого, чего я не вижу в окошке? Я уже не говорю, что театр, которым я занимаюсь, начинается с художника, то есть изначально начинается с искусства. Он не начинается с того, что я могу прочитать в газете и ходить в театр для этого мне совершенно не обязательно.
- Когда вы ставили свои спектакли за рубежом, то материал для постановки выбирали сами?
- Конечно! В моей жизни не была случая, чтобы меня заставили поставить спектакль. Я не люблю ездить за границу туристом. Я это называю «съездить сфотографироваться на фоне местных достопримечательностей». Но я очень люблю рабочий туризм – поездки на постановки спектаклей. С людьми, которыми я работаю, я живу одной жизнью - ем там же, где они, хожу в те же магазины, и мы раскрываемся друг для друга.
Больше всего я люблю фольклор, эпос, потому что эти произведения построены на одном железном принципе: рассматривать их с точки зрения сюжета нельзя. В них всегда важна точка зрения рассказчика. И каждый рассказчик рассказывает историю по-своему. Вот и во Франции, например, я ставил древне-индийские притчи «Пять корзин мудрости». Кстати, в связи с этим вспоминается один смешной случай. Когда я пересказывал актерам сюжет одной из новелл, герой которой, в конце концов, погиб из-за вредного совета своей жены, мой французский актер Филипп заявил, что, если я поставлю эту новеллу, все женщины Тулузы просто-напросто никого не пустят в театр. Потому что у них женщина может быть только умной, и больше никакой! В их мужчинах это сидит крепко, они все оценивают с точки зрения женского ума.
- И чем отличаются друг от друга зарубежные театры?
- В первую очередь, тем, на что способны и готовы актеры. Режиссурой они не отличаются, поэтому режиссеры и могут работать в разных странах.
Театр – наилучшее выражение национального менталитета. В Англии - это блестящий гротеск. А вот, например, французский актер – это прекрасная форма, но и только. Он исполнителен, выполнит все распоряжения режиссера. Ему скажешь: «Ложись и ползи в тот угол сцены», и это не обсуждается. Раз режиссеру нужно, значит, он ложится и ползет. Но максимум, что он спрашивает про текст: «Я вопросительно эту фразу произношу или утвердительно?» Никакого анализа там нет, французский актер ни за что ничего не будет придумывать сам. Болгар, наоборот, очень мало интересует форма, главное для них – очень четко сформулировать мысль. Но всякий раз, когда я ставлю спектакли за границей, я уже через четыре дня работы начинаю скучать по своим русским актерам. Потому что в них сочетаются все эти качества, они могут все.
- А театры в разных городах России чем-то отличаются друг от друга?
- Есть единственное отличие у провинциальных и столичных театров, в том, что в провинции больше искренности. Московские театры – это чистый спорт, они постоянно соревнуются, у кого лучше.
Какие культурные мероприятия вы предпочитаете посещать? По какому критерию их выбираете?
- Мой критерий - может меня это удивить или нет. Из последнего, что меня удивило за пределами театра, была выставка художников «Синие носы». Замечательно, что на открытии присутствовали сами художники, с которыми можно было пообщаться и узнать, как родились эти фотографии и инсталляции. Я человек театра, поэтому я человек общения.
То, что меня может удивить – это способ подачи. Чем, например, перформанс отличается от экспозиции? Тем, что зритель вступает в отношения с объектом, то есть театрализацией. Театр на этом построен уже несколько тысяч лет, музеи же эти формы начали открывать сравнительно недавно, в ХХ веке. Первым начал использовать театр в инсталяции Куинджи еще сто лет назад. Он выставлял одну картину, хорошо подсвеченную, там сидели музыканты, а зрителей заводили по одному в темную комнату. И это уже впечатляло!
- Как вы считаете, в Томске достаточное количество культурных событий?
- Нет, я считаю, что культурных событий в нашей жизни совсем недостаточно. Говорю об этом с сожалением, потому что именно культурные событиях создают среду. Я вижу, к сожалению, очень небольшое количество людей на выставках. Единственное исключение составляет «Ночь в музеях», которая проходит в очень удачное время года и демонстрирует не только изобразительное искусство.
Но организация местных культурных событий, как я понимаю, упирается в финансирование. Вот я смотрю Курентзис привез на «Золотую маску» оперу, в которой на сцене бассейн. И зритель, только услышав о том, что будет опера в бассейне, уже заворожен самой этой невероятностью. А может какой-нибудь томский театр даже помыслить о подобном? Чем может поразить зрителя «Скоморох», которому в год на все постановки выделяется всего 300 тысяч рублей? Ничем, кроме остроумия. Вот томичам и достается только остроумие в большей или меньшей степени. Придумали, например, поэты, что будут гулять по городу и читать стихи. И самое вкусное во всем этом именно остроумие этой идеи. Не все застанут этих поэтов, но услышать, что такое в нашем городе возможно, это уже тебя как-то окрыляет. Остроумие – все, что у нас есть!
- Вы как-то рассказывали, что публика решила, что прототипом героя одного из ваших спектаклей является Брежнев и активно рассуждала, похожа эта кукла на Леонида Ильича или нет. А насколько политика актуальна в театре сегодня?
- Политика – это тоже такой театр. И человек, которого он занимает, будет смотреть все спектакли с этой точки зрения. Когда в стране происходили события на Болотной площади на нашем «Федоте-стрельце» сцена, в которой народ приходит к царю, шла просто под рев зрителей. Сейчас эти события из памяти людей немного стерлись, и эту же сцену зритель смотрит совершенно иначе и находит в ней другое. Повторюсь, зритель видит только то, что он способен увидеть, то с чем он пришел в театр. То, что он видит, помогает ему раскрыть в себе, то, что было в нем скрыто. Но не более того!
Самому мне политика глубоко безразлична. Я слишком хорошо знаю историю, и понимаю, что ничего нового там нет. Что же меня может там удивить? Меня может удивить только прекрасное. Безобразное меня не удивляет.
- У вас есть образ зрителя, для которого вы делаете свои спектакли?
- Безусловно! Это человек, который ведет активный образ жизни, которому многое интересно. Это интеллектуал с широким кругозором, человек, который смотрит канал «Культура» и фильмы уже, к сожалению, ушедшего Германа, читает интересные книги. Вот такой мой любимый зритель.
Фото: Роман Сусленко
"Байкал24"
