Выступления представителей России и Франции на Совете безопасности ООН

В конце прошлой недели в Совете безопасности ООН состоялось обсуждение ситуации в Украине и голосование по резолюции, осуждающей действия нашей страны в соседнем государстве. Напомним, за принятие этой резолюции проголосовали 13 из 15 членов Совбеза, Китай воздержался, Россия наложила вето. Резолюция считается не принятой. 

Предлагаем вашему вниманию тексты выступлений постоянного представителя России при ООН Виталия Чуркина и постоянного представителя Франции при ООН Жерара Аро. Просто тексты, которые дают представление о аргументах сторон в текущих дипломатических спорах.

Г-н председатель!

Прямо отвечу на прямой вопрос г-на Яценюка. Русские не хотят войны. Как, уверен, не хотят ее и украинцы. Более того, и это я хочу подчеркнуть особо, мы не видим никаких предпосылок для того, чтобы рассматривать ситуацию в таких терминах.

Мы не хотим дальнейшего обострения обстановки. Не Россия раскрутила спираль дестабилизации и насилия, которая в последние месяцы определяет развитие Украины.

Некоторые выступавшие сегодня коллеги рисовали чуть ли не идиллическую картину ситуации на Украине. Утверждали, что если бы не козни России, все на Украине жили бы долго и счастливо. А некоторые просто пытались «закричать» свою роль в усугублении кризиса. Для них это игра. Для нас – вопрос жизни и фундаментальных норм международного права. 

Для того, чтобы понять, как нормализовать обстановку, надо объективно разобраться в генезисе сегодняшнего кризиса.

Г-н председатель, мы уже говорили в этом зале о том, что для того обострения обстановки на Украине, которое произошло в последние месяцы, не было никаких объективных поводов.

Речь шла всего лишь о необходимости принятия президентом Януковичем и его правительством решения о том, выгодно ли Украине подписать Соглашение об ассоциации с Европейским союзом, предложенное Брюсселем.

Реакция на решение Киева пока воздержаться от этого при сохранении так называемой «европейской перспективы» была совершенно неадекватной. К эскалации подталкивали как некоторые силы на Украине, так и западные благодетели этой страны.

Отказавшись от трехсторонних переговоров об экономических проблемах Украины по линии Евросоюз – Украина – Россия, Брюссель и почему-то Вашингтон стали ультимативно требовать от Киева поставить свою подпись под Соглашением об ассоциации, которое было чревато для Украины тяжелыми экономическими последствиями. Причем апеллировали они не только к правительству, но и к «улице».

Конечно, народ Украины имеет право на мирный политический протест. Но зачем же превращать Майдан в военизированный лагерь? Зачем направлять в центр Киева отряды кем-то заранее хорошо подготовленных и экипированных боевиков? Зачем неделями провоцировать представителей сил правопорядка, бросаясь в них булыжниками и «коктейлями Молотова», используя бульдозер как оружие уличного террора?

Разве совместим с демократией захват административных зданий и штаб-квартир политических партий, сопровождавшийся убийствами и истязаниями захваченных людей, как это было в камере пыток, организованной в подвале Дома профсоюзов?

Совершенные в Киеве акты насилия нуждаются в тщательном международном расследовании. Картинку киевской и западной пропаганды полностью переворачивает информация о том, что как в представителей сил правопорядка, так и в протестантов стреляли одни и те же провокаторы. Причем, по последней обнародованной информации, стреляли из штаб-квартиры так называемого «коменданта» Майдана, который теперь возглавил Совет безопасности Украины.

Почему представители западных стран подстрекали к продолжению беспорядков? Зачем спикер парламента Литвы, ораторствуя на Майдане, призывала к продолжению антиправительственных акций? Зачем среди демонстрантов маршировали министры иностранных дел и другие высокопоставленные чиновники некоторых западных государств?

Зачем же так грубо вмешиваться во внутренние дела государства, фактически перечеркивая его суверенитет?

Г-н председатель, какой бы ни была оценка деятельности в этот период В.Януковича, вряд ли кто-то может упрекнуть его в нежелании заниматься поисками компромисса с оппозицией. В какой-то момент пост премьер-министра был предложен г-ну Яценюку. Почему было не воспользоваться этим, чтобы приостановить сползание своей страны к экономической катастрофе? Почему не воспользоваться не только контактами с Европейским союзом и США, но и готовностью России помочь и кредитами, и снижением цены на газ для того, чтобы начать стабилизировать экономику страны?

Почему, наконец, не воспользоваться возможностями, которые открывались соглашением от 21 февраля, для того, чтобы прекратить противостояние, наладить нормальный политический процесс, сцементировать экономическую и политическую целостность страны? Не потому ли, что к власти рвались силы, стремившиеся не к демократии, а к диктатуре, когда угрозам и насилию подвергаются все инакомыслящие, включая депутатов Рады? В результате законный президент оказался свергнутым и под угрозой физической расправы вынужден был покинуть Киев.

Присутствующим в этом зале прекрасно известно, что насильственное свержение власти противоправно. Такие действия неоднократно осуждались, в том числе и в документах, принимавшихся Советом Безопасности ООН.

Вместо правительства национального единства, предусмотренного соглашением от 21 февраля, в Киеве было создано, как выразился г-н Яценюк, «правительство победителей». В нем ряд ключевых постов, включая пост министра обороны, занимают представители национал-радикальной партии «Свобода».

В резолюции, принятой в декабре 2012 года, Европарламент назвал исповедуемые этой партией взгляды «расистскими, антисемитскими и ксенофобскими» и противоречащими «фундаментальным ценностям и принципам» Евросоюза и призвал «продемократические партии» в Раде не создавать коалиций с этой партией.

Куда же теперь подевались «европейские ценности»? Исповедует ли их новая власть в Киеве?

Настоящей же опорой новых властей является еще более радикальная организация – так называемый «Правый сектор», лидер которого заявил о своих президентских амбициях. Радикалы не разоружились, как этого требует соглашение от 21 февраля. Более того, они пополняют свои арсеналы из ограбленных ими армейских складов.

Новые власти не сделали ничего для организации общенационального диалога с целью проведения подлинной конституционной реформы, как это зафиксировано в соглашении от 21 февраля, но сделали все для того, чтобы антагонизировать восточные и юго-восточные регионы Украины. Первым делом отменили закон о языках, дававший официальный статус русскому языку, а затем отключили русскоязычные версии правительственных сайтов.

Вместо диалога Киев направляет в восточные регионы страны своих политкомиссаров, а несогласных арестовывают, как это случилось с «народным губернатором» Донецка Губаревым и заявившим о намерении участвовать в президентских выборах бывшим губернатором Харьковской области Добкиным.

Фактически киевские власти сами «распиливают» свою страну на две части.

Г-н председатель, сегодня было немало сказано, причем очень возбужденно, о положении в Крыму и о принятом Верховным Советом Автономной Республики Крым решении провести референдум о вхождении в состав России либо о более широком автономном статусе в составе Украины.

Некоторые оспаривают правомерность такого референдума. Однако недопустимо манипулировать отдельными принципами и нормами международного права, произвольно вырывая их из общего контекста не только собственно международного права, но и конкретных политических обстоятельств и исторической специфики.

В каждом отдельном случае следует искать правильный баланс между принципами территориальной целостности и правом на самоопределение.

Понятно, что реализация права на самоопределение в виде отделения от существующего государства – это неординарная мера. Применительно к Крыму такой случай, очевидно, возник в результате как правового вакуума, появившегося в результате неконституционного насильственного государственного переворота, осуществленного в Киеве национал-радикалами, так и прямых угроз со стороны последних навести «свой порядок» на территории всей Украины.

Некоторые страны, выступающие сейчас против волеизъявления крымчан, поспешили признать независимость Косово, провозглашенную, кстати, даже без референдума, просто решением парламента. Признали несмотря на протесты Белграда, несмотря на то, что провозглашение независимости произошло на фоне незаконной военной операции стран НАТО и в условиях, когда значительная часть исконного сербского населения была вынуждена покинуть край. Не говоря уже о сохраняющей свою законную силу резолюции Совета Безопасности ООН 1244, по сути, устанавливающей международный протекторат над Косово.

Известно, что институт референдума далеко не нов. Можно упомянуть проведенные либо планируемые голосования в Пуэрто-Рико, Гибралтаре, на Фолклендах, в Каталонии и Шотландии. Правовой и исторический контекст, как и результаты голосования во всех этих случаях, различны. Однако суть остается: жителям этих территорий была или будет предоставлена возможность выразить свое мнение. Почему народ Крыма должен быть исключением?

Есть и другие небезынтересные прецеденты. В 1975 году Коморские острова провозгласили независимость от Франции и были приняты в ООН в качестве государства, состоящего из четырех островов. Однако в феврале 1976 года Франция организовала для жителей одного из этих островов, острова Майотта, референдум о том, хотят ли они остаться в составе Франции или же войти в состав нового государства – Коморских островов. С небольшим преимуществом голосовавшие высказались против независимости от Франции.

Глава Коморских островов пытался предотвратить подобное развитие событий. В январе 1976 года он запросил созыв чрезвычайного заседания Совета Безопасности ООН. Действия Франции были им названы «неприкрытой агрессией» и «посягательством на территориальную целостность» его страны. Он отмечал, что по французским же законам, действовавшим до обретения Коморскими островами независимости, остров Майотта являлся неотъемлемой частью их территории. Акцентировал он и то, что Коморские острова были приняты в ООН именно в составе четырех островов. Ничего не помогло. Поставленный на голосование проект резолюции СБ ООН в поддержку позиции Коморских островов был заветирован Францией.

Еще в Декларации о независимости Соединенных Штатов говорилось о ситуациях, когда «для одного народа оказывается необходимым расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим народом». Посмотрим, какое мнение на этот счет выскажет народ Крыма на предстоящем референдуме.

И последнее. Некоторые выступавшие упомянули о действиях российского Черноморского флота в Крыму. Считаем их правомерными. В проведение референдума, объявленного и организуемого самими крымчанами, российский Черноморский флот никак не вмешивается.

Благодарю Вас, г-н председатель.

Ответ постоянного представителя Франции при ООН Жерара Аро

Госпожа Председатель!

Все мы, собравшиеся сегодня, испытываем чувство недоумения.

Недоумения при виде сценария аннексии Крыма, который разыгрывает на наших глазах Российская Федерация.

В нем присутствует все то, что, как мы надеялись, давно списано на склад устаревших атрибутов истории: военные маневры на границах; никому не известный ставленник, внезапно получивший статус главы крымского правительства; отрицаемая вопреки очевидности оккупация; потоки пропаганды и вот теперь пародия на референдум, не только нелегитимный, не только проводимый наспех, без всякой электоральной кампании, но еще и сводящийся к выбору между двумя «да». Жители Крыма, по сути, будут лишены возможности выразить свое мнение.

Нарушение же международного права настолько откровенно, что попытки российской дипломатии, придирчиво требующей формального соблюдения норм и почтения к разного рода текстам, подыскать юридическое обоснование применению силы, вызывают чуть ли не жалость. 

Сначала нам говорят о неком письме беглого президента, которое, однако, осталось неподписанным и исчезло, не успев появиться; затем апеллируют к случаю Косово и, наконец, после лихорадочных поисков в архивах, эксгумируют связанную с деколонизацией историю 1976 года – пример Майотты. 

При этом Москва, готовая обернуть в свою пользу все без разбора, закрывает глаза на то, что ее собственная позиция по упомянутому вопросу была противоположна нынешней, то есть эта сомнительная аналогия, даже если принять ее, доказывает лишь то, что Россия ошибалась: либо в 1976-м, либо в 2014 году. Она должна выбрать одно из двух.

И все же я думаю, что мы с моим русским коллегой сойдемся на ключевой фразе в речи советского представителя по вопросу о Майотте в 1975 г. «Любая попытка, направленная на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности страны несовместима с целями и принципами Хартии Объединенных наций», - сказал он тогда.

На самом деле все эти высокие слова ни к чему не ведут – никакой юридической аргументации в них нет. Вето, наложенное на текст, который всего лишь вторит фундаментальным принципам международного права и Хартии ООН, – яркое тому доказательство.

За неимением веских доводов, Москва выдвигает в качестве предлога для своих действий защиту русских, которые якобы находятся в опасности. Я уверен, это право вмешательства в дела соседей, которое внезапно присвоила себе Россия, по достоинству оценят другие страны, где проживают русские меньшинства. 

И снова неудача: ни журналисты, ни комиссар ОБСЕ не видят никакого насилия, а Верховная Комиссия ООН по делам беженцев не находит ни малейших следов тех сотен тысяч беженцев, о которых нам говорилось. Куда же они делись? Не стоит беспокоиться – их просто не было в помине.

Правовых предпосылок нет, угрозы отсутствуют – остается прибегать к истории: Крым был русским с 1783 по 1954 гг. И что же? Мы все теперь возьмем учебники истории и будем, ссылаясь на них, оспаривать или защищать свои границы? А как далеко в прошлое мы зайдем? 

Да, на протяжении 170 лет Крым был русским, но до того, как всем известно, он целых триста лет был вассалом Турции. С помощью истории можно оправдать все, особенно то, что не имеет оправданий.

Из всех этих беспорядочных жестов, противоречивых речей, из всех выдвигаемых и тут же предаваемых забвению доводов остается одно – грубая сила. Все очень просто: своим сегодняшним вето Россия заявляет, что сила для нее выше права.

Так нет же, дамы и господа!

Сила не может быть выше права. Это слишком серьезно, слишком опасно для каждого государства – члена Объединенных Наций. Наш долг – противопоставить силовому натиску в международных отношениях, который прежде привел к двум мировым войнам и уже сейчас губит тысячи невинных людей в Сирии и других местах, хрупкую правовую преграду. 

Признать аннексию Крыма значило бы отречься от всего, что пытается выстроить ООН, значило бы превратить в фарс нашу Хартию и снова сделать оружие непререкаемым способом разрешения спорных вопросов.

Отказ абсолютного большинства государств-членов ООН признать аннексию Крыма доказывает, что им совершенно ясно: территориальная целостность одного из них служит гарантией территориальной целостности всех остальных. Национальные меньшинства есть повсюду в мире, что было бы, если бы их существование служило оправданием любых авантюр со стороны предприимчивых соседей? Где будет следующий Крым?

Эта аннексия затрагивает не только Украину, она касается всех нас.
Сегодняшнее вето должно стать поражением лишь для России и не должно повлечь за собой наше общее поражение. Останемся же твердо приверженными тем принципам, которые она отвергает. Ибо эти принципы, основы нашей Хартии, надежнее всего защищают нас от возврата в те времена, прямым наследием которых является российская агрессия против Украины.

Благодарю за внимание.
(Оригинал на сайте franceonu.org)

Чуркин и Аро