Иркутские политологи и журналисты про различия в антиковидных ограничениях России и других стран

Жесткие карантины во многих странах действовали с марта по май, постепенно сменяясь более мягкими ограничениями. В Европе продолжается практика локдаунов, что приводит к регулярным протестам против ковидных ограничений. Власти реагируют на них ужесточением законодательства за участие в демонстрациях, а для разгона протестующих активно используют водометы, конную полицию, слезоточивый газ и собак, что выливается в проявление полицейской жестокости, травмы мирного населения и новые протесты.

Чем отличается российский подход к проведению антиковидных мероприятий и введению ограничительных мер от зарубежного? С таким вопросом «Экспертный клуб» обратился к иркутским политологам и журналистам.

Сергей Шмидт, публицист, кандидат исторических наук: 

«Благодаря пандемии Россия показала всему миру настоящий прагматизм и, не побоюсь этого слова, мудрость своего хрестоматийного «строгость российских законов компенсируется их неисполнением». С одной стороны, и на федеральном, и на региональном уровнях принимались ограничения, вполне сопоставимые со строгостью и жесткостью западных локдаунов. 

С другой стороны, административные «вожжи» - особенно в регионах – оставались в ослабленном состоянии. То есть все желающие эти ограничения соблюдали, а все нежелающие не соблюдали, совсем по минимуму рискуя подпасть под какие-либо реальные административные санкции. Довольно значительной оказалась категория нежелающих, но соблюдавших, либо из уважения к окружающим гражданам, либо потому что такого соблюдения требовали сами окружающие. Сценки, например, в общественном транспорте, когда пассажиры в масках требовали от пассажиров без масок надеть маски, стали довольно обычным явлением. 

В результате такого сложного, если не сказать, тонкого соединения нескольких разнородных факторов – соединения формального и неформального – в России, с одной стороны, создалась ситуация, вполне пригодная для противостояния пандемии, то есть уровень соблюдения ограничительных мер был невысоким, в сравнении с Западом, но достаточным для того, чтобы не допустить пандемического коллапса. 

С другой стороны, у граждан не осталось ощущения какого-то чрезвычайного насилия, проявленного к ним со стороны властей. Что собственно и стало причиной того, что к властям сегодня, если и предъявляются претензии, то по поводу снижения доходов, но практически не слышно претензий по поводу какого-либо вмешательства в то, что люди относят к своей частной жизни.»

Владимир Кочетов, генеральный директор ИА Байкал24: 

«Сняв в январе-феврале 2021 года значительные ограничения, связанные с пандемией, российские власти не намерены (если верить их декларациям) повторно вводить локдауны на локальном или общероссийском уровнях. Основной упор делается на общепрофилактические мероприятия и массовую вакцинацию.

В Европе сейчас «бушует» третья волна коронавируса. Ряд страны вновь вводят жесткие ограничения вплоть до локдаунов. Естественно, жителям этих стран такие ограничения кажутся излишними и даже обременительными. Это вызывает многочисленные конфликты между горожанами и силовыми структурами.
В России сегодня ничего подобного нет. Правда, с одной «оговоркой», поскольку власти используют такие ограничения для запретов публичной активности оппозиционных сил. Поэтому мы наблюдаем ограничения на митинги оппозиции и фактически полные стадионы во время спортивных и патриотических акций. Тем не менее, такая «избирательность» пока не привела к расширению числа участников конфликтам, и ситуация полностью под контролем.»

Владислав Шиндяев, политконсультант, председатель исполкома Иркутского регионального отделения Ассоциации юристов России:

«Практика борьбы с инфекцией в России показала, что каждый регион использовал верифицированный подход к ограничениям, исходя из охвата количества жителей региона, динамики распространения инфекции, условий и очагов распространения, климатических условий, внутрирегиональных и межрегиональных трафиков перемещения людей. Это оправдало себя. В ограничительных мерах постепенно начали использовать вариативный подход. Это коснулось прежде всего в работе с отдельными территориями, регионами и муниципалитетами. Далее вопрос коснулся ограничений в работе различных отраслей экономики.

Ограничения приносят ущерб развитию экономической деятельности, вносят серьезные корректировки в реальную жизнь граждан. Работа с отраслями экономики позволила детально подойти к регулированию отдельных сфер жизнедеятельности человека. Поскольку инфекция передается от человека к человеку, поэтому в тех местах, где граждане чаще всего проводят свое совместное времяпрепровождение (работа, обучение, досуг), такие ограничения и предпринимались. Сейчас уже можно точно сказать, что большинство методов было применено абсолютно оправдано. С одной стороны, ограничения должны были нанести наименьший ущерб экономике и развитию территории (муниципалитет, регион, страна в целом), с другой, позволил подходить осмысленно к обеспечению безопасности людей в каждой конкретной сфере и в каждый момент времени.»