Иркутское войско

Пришло ли время нового казачества?
…6 июля 1661 года боярский сын Яков Похабов отписал Енисейскому воеводе Ивану Ржевскому: «против Иркута рЪки на Верхоленской сторонЪ былъ заложенъ новый острогъ – житный государевъ амбаръ съ башней наверху и нЪсколько башенъ по сторонамъ нынЪ городъ Иркутскъ». До этого времени и после казаки активно осваивали Сибирь. Имена Ермака, атамана Колесникова, Ивана и Якова Похабовых, Семена Дежнева навеки занесены в летопись истории. Не все в ней просто и однозначно, но мы не станем углубляться в прошлое. Наша цель – настоящее. Как и чем живет сегодня иркутское казачество?

«Носить платье и седло кто как хочет»

Атаман Иркутского казачьего округа казачий полковник Сергей Смирнов вручил мне в подарок тоненькую книжку «Казаки в Сибири», которая увидела свет еще при его предшественнике – атамане Меринове. «Иркутское казачье войско, – пишет в послесловии к брошюре Николай Меринов, – возродилось в октябре 1990 года, ибо казачьему роду нет переводу». Сергей Смирнов сделал на обложке надпись: «Примите на память данную книгу для большего понимания наших проблем».

Не могу сказать, что исторический экскурс начала ХХ века добавил ясности (работа казачьего есаула А.Е. Мунгалова «Казаки в Сибири» впервые печаталась в 1907 году), но кое-какую пользу все же принес. Основные вопросы, которыми задается любой исследователь казачьей темы: «Кто такие современные казаки и чем они, собственно, отличаются от неказаков?» В свою бытность атаман Николай Меринов решил эту проблему просто – войско переодели в странную форму, и ее по определению все должны были принимать за казачью. Хотя в книге того же Мунгалова про форму сибирских казаков сказано буквально следующее: «Сибирские казаки имеют собственное оружие, одеяние и прочее. Форма коих определяется указом 1706 года. В указе же этом говорится – «сибирским всяких чинов жителям носить платье и седло как кто хочет». Таким образом, определенной формы обмундирования не было вплоть до 1816 года. Именно тогда начали казаки заводить себе форму на свои средства: мундир, рейтузы (шаровары) из темного сукна, воротник, лампасы… из красного сукна, кивера (папаха) черная плисовая, с красным суконным верхом, с белым султаном… шинели серого сукна с пуговицей у воротника, погоны красного сукна… железные шпоры».

Сообразно историческим атрибутам 200-летней давности сформировался некий обобщенный образ казака – лампасы, папаха, сабля, плетка, шпоры. Если на юге России, в силу глубоко укоренившейся казачьей традиции, человек в «рейтузах с лампасами», саблей и плеткой воспринимается более или менее привычно, то в Сибири он – ряженый. Именно излишняя увлеченность Николая Меринова внешней атрибутикой сослужила войску плохую службу. Окружающие не восприняли всерьез возрожденное на иркутской земле казачество.

Это наследие атамана Меринова до сих пор дает о себе знать, хотя сегодняшние сотники и есаулы предпочитают, как в XVIII веке, «носить платье и седло как кто хочет».

Интересные, колоритные… чужаки

Костяк нынешнего иркутского войска – бывшие профессиональные военные, милиционеры, люди, прошедшие армейскую школу в Афганистане, Приднестровье, Чечне. Они отдают предпочтение обычному камуфляжному костюму. Главную свою задачу видят не в приверженности внешней атрибутике, а в служении Родине через возрождение казачьей и православной традиций, в основе которых принципы товарищества, братства, взаимовыручки, бескорыстной любви к Отечеству. Предприниматель из села Шаманка Шелеховского района казак Евгений Былинский прошел чеченскую войну. Сейчас вместе с друзьями из Союза десантников и Иркутского казачьего войска строит в родной деревне храм Святителя Сафрония:

– Для контрактника армия – способ заработать, – говорит Евгений. – Сегодня одни платят больше, он за них воюет. Завтра другие заплатят – он пойдет за других воевать. Казак служит Родине не за деньги, а по зову сердца.

Именно этот «зов сердца», вероятно, и имел в виду премьер-министр Владимир Путин, когда попытался определиться с понятием «казак». «Это отдельная «песня» у нас в стране, это особая социально-этническая группа, – сформулировал он. – Во всяком случае, это особые люди, очень интересные, очень колоритные, у них свои вековые традиции, своя своеобразная культура. И, конечно, одной из особенностей этой культуры является ярко выраженное государственное начало… Во все времена, когда государству было плохо, казаки вне зависимости от идеологического содержания государства делали все для того, чтобы сохранить его».

Служить Отечеству для казака – значит рисковать за него головой – на войне, в борьбе с преступниками, браконьерами, нарушителями общественного порядка. Казаки первыми ринулись отстаивать Приднестровье и Цхинвал. В своих городах и поселках инициировали создание казачьих патрулей по охране порядка на улицах, в городском транспорте, садоводческих кооперативах. Выступили с идеей экологического патрулирования, совместного дежурства с дорожно-патрульными службами, МЧС. Но большинство этих начинаний не нашли пока поддержки у государства. В более чем двухчасовом рассказе бывшего кадрового офицера, а ныне казачьего атамана Сергея Смирнова звучали горькие слова о том, что все его усилия, направленные на установление сотрудничества с милицией, охранными агентствами, МЧС, муниципалитетами, натыкаются либо на противодействие, либо на игнорирование.

– В 1990-е годы я возглавлял Бодайбинскую казачью дружину и у нас была возможность зарабатывать, создав собственное охранное предприятие. Эти средства мы тратили на организацию летнего лагеря для детей. Сейчас для нас перекрыты фактически все пути, с помощью которых можно было бы пополнять казну округа и развиваться. Муниципалитеты, которым мы могли бы помогать в охране общественного порядка, только на словах поддерживают нашу инициативу. Да, мы находим деньги на детские лагеря, на спортивные секции, даже на строительство храмов, но это деньги из наших собственных карманов, мы забираем их у своих семей, детей. И даже не это главное – главное, мы способны на гораздо большее. Мы предлагали свою поддержку милиции, выступали с инициативами по пресечению продажи наркотиков, экологическому патрулированию. Но все наши идеи, обретая статус реальных госструктур, например таких, как лесная милиция, госнаркоконтроль, воплощаются в конечном итоге без нашего участия.

По словам заместителя губернатора, руководителя рабочей группы по делам казачества в Иркутской области Юрия Гуртового, казаки с их искренним, часто наивным пониманием реалий современного мира не вписываются в сложившиеся в обществе стереотипы взаимоотношений.

– Я с большим уважением отношусь к этим людям. Патриотизм и чувство державности, характерные для казачества, – те качества, которые всегда служили опорой государству. Но сегодня у государства нет четкого представления, как применить силы и энергию казаков. Все их попытки взаимодействовать с военными, с правоохранительными органами, охранными структурами наталкиваются на внутреннее сопротивление систем. Они – чужаки. Если в Ставрополье или на Кубани казачество – большая сила и с ней просто не получается не считаться, то у нас 4 тысячи человек погоды не сделают. Наши казаки хорошо работают сейчас в сфере военно-патриотического воспитания – создают летние лагеря для ребятишек, которых принято называть трудными, организуют военно-спортивные секции, занимаются возрождением культурных традиций. И все это они делают бескорыстно, за счет собственных ресурсов.

В вопросах использования казаков на «государевой» службе есть и еще одна непростая проблема. Ее озвучил советник губернатора атаман Иркутского казачьего войска Николай Шахов:

– Если милиционер пострадал при выполнении служебного долга, ему и его семье по закону положена поддержка государства. А если что-то случится с казаком, когда он выйдет патрулировать город или отправится с МЧС на спасательную операцию? В моей практике был случай – казак погиб, охраняя общественный порядок. И его вдове мне стыдно сейчас смотреть в глаза, потому что она и дети остались без кормильца, а у государства нет перед ними никаких обязательств.

В царской России этот вопрос решался законодательно. В Положении о преобразовании Иркутского и Енисейского конных казачьих полков сказано: «Вдовам урядников и казаков и сиротам их женского пола нарезаются в пользование, до выхода замуж, особые участки: вдовам по 15 десятин, а сиротам женского пола по 7 1/2 десятин». В прежние времена казак не мыслил себя без земельного надела. И сегодня сибирские казаки мечтают о собственной земле. Есть немало желающих жить казацкой общиной, заниматься традиционным земледелием, коневодством, возродить промыслы. Этот вопрос пока тоже решается в государственных кабинетах и никак не дозреет до практического воплощения.

На вопрос, какую проблему казачий генерал назвал бы сегодня главной, бывший кадровый военный Николай Шахов ответил коротко – кадры. «Всеядность» казачества, выражающаяся в отсутствии четких критериев отбора, приводит к тому, что войско очень разнородно по составу. Здесь есть как профессора и академики, так и люди с весьма невысоким социальным и образовательным уровнем. Пути преодоления кадровых проблем атаман видит в системной работе. Регулярное проведение обучающих семинаров для командного состава войска, ужесточение правил приема – теперь всех вновь прибывших должны принимать в казаки на круге, где кандидату устраивают что-то вроде экзамена. Участие казаков в предвыборной борьбе за кресла муниципальных депутатов и мэров – тоже значительный шаг в укреплении своего влияния. На ближайшие выборы они выдвинули своих кандидатов в Усть-Илимске, Братске, Иркутском и Боханском районах.

Здравствуй, племя молодое!

Структурно казачество Сибирского федерального округа разделено на четыре войска – Сибирское, Енисейское, Иркутское, Забайкальское. В составе Иркутского казачьего войска сегодня числятся 4 тыс. 209 человек (вместе с семьями порядка 16 тыс.). Принадлежность к казачеству юридически закрепляется путем внесения в реестр. По сути, записаться «в казаки» может любой гражданин. Существуют и не реестровые казаки – те, кто принципиально не желают подписывать с государством никаких бумаг, памятуя о годах репрессии.

В таком сложном клубке взаимоотношений выкристаллизовывается новое казачество, как вырастало оно когда-то из разнокалиберного люда в Запорожье. В этой связи внимание к воспитанию детей и подростков в соответствии с казачьей традицией выглядит очень перспективно. Летом казаки организуют военно-спортивные лагеря. Под Ангарском уже несколько лет действует лагерь «Казачье войско». Во всех округах Иркутска есть кадетские казачьи классы, классы морской пехоты, подростковые военно-спортивные клубы. О том, как эта работа ведется в Усть-Куте, рассказал руководитель центра военно-патриотического воспитания «Буслай» Алексей Чернов.

Центр «Буслай» имеет статус муниципального учреждения, и занимаются в нем более 50 человек. Здесь есть ансамбль казачьей песни, ребят учат боевым искусствам с использованием традиционного оружия казаков. Сабли, пики, палаши, кольчуги делают сами, используя старинные образцы. Кроме этого, «Буслай» ежегодно организует походы по Киренскому и Катангскому районам – по тем местам, где проходили когда-то маршруты казаков. По рекам сплавляются на двухмачтовом коче, сделанном по аналогии с ладьями первопроходцев.

Сам Алексей Чернов хорошо владеет искусством казачьего боя и с удовольствием поет казачьи песни. На вопрос, как стал казаком, он ответил:

– Никогда не интересовался своими корнями, но как-то слушал живое казачье пение, и у меня прямо мороз по коже от этих звуков пошел – такими они мне родными показались. Стал выяснять родословную и узнал: действительно, среди моих предков были потомственные казаки. Быть или не быть казаком – для меня и многих моих товарищей это не вопрос. Он давно решен за нас нашими прадедами…

Атаман Иркутского казачьего войска Николай Шахов в конце нашей встречи показал стихотворение, которое пришло в редакцию газеты «Иркутский казачий вестник» от 14-летней казачки Тани Ерофеевой. Оно называется «Эй, казак, восстань из пепла». Пока юная поэтесса выражает свои мысли далеким от совершенства слогом, но зато искренне и энергично. Обращаясь к предку-казаку, девочка пишет: «Подними свободы бурю, /Диким соколом летя, /Ты же видишь, я тоскую. /Мне без воли жить нельзя. /Без нее станицы наши /Опустели все давно. /Как же хочется, чтоб ваше /Время к нам опять пришло»…

Нина Воронина
Фото: Лариса Федорова

<p style='padding-right:18px;' align=right><a target=_blank href='http://og-irk.ru/?doc=3425'>"Областная"</a></p>