Погода
– 27 октября Арбитражный суд Иркутской области постановил изъять лицензию на добычу мраморизованного известняка у ООО «Карьер «Перевал» и вернуть её ОАО «Ангарский цементно-горный комбинат».
Новый директор карьера "Перевал" - филиала ОАО «Ангарский цементно-горный комбинат» Андрей Владимирович Лужнов так прокомментировал это событие:
- Ранее, 22 мая, арбитражный суд принял решение, что это ООО в 2004 году было создано незаконно. Соответственно и лицензия тогда была переоформлена незаконно. И теперь сам карьер «Перевал» возвращается в состав акционерного общества «Ангарскцемент», становится его филиалом. Руководство комбината, рассматривая кандидатуры на должность директора филиала, остановило свой выбор на мне.
– Как думаете, почему?
– Ну, этот вопрос не ко мне, конечно. Хотя наверняка было учтено, что я хорошо представляю себе ситуацию на производстве, знаю обо всех нюансах. По большому счёту, основная часть моей трудовой биографии связана с «Ангарскцементом». И не только моей биографии, но и моего отца, двоих дядьёв. В коллективе известна даже династия Лужновых. А кроме того, у меня есть опыт руководства карьером, причём в достаточно сложные времена. Мы со многими из тех, кто и сейчас составляет костяк коллектива, вместе пережили постперестроечный период, вместе выбирались из проблем и помним, как в 99-м почувствовали, что карьер «задышал», начал вставать на ноги. Как, впрочем, начал подниматься тогда и Ангарский цементно-горный комбинат.
– А для вас карьер и комбинат – это всё-таки единое целое?
– Безусловно! И не только для меня. Карьер создавался как одна из частей большого предприятия по производству цемента и в принципе не должен быть ничем иным. Нигде в мире нет такого, чтобы карьер по добыче цементного сырья существовал отдельно. Это нонсенс. Потребитель покупает продукцию, которая появляется в результате действия всей технологической цепочки. И продукцией этой является цемент. Цемент, а не мрамор. И значит, все звенья этой цепочки должны зависеть от того, как будет продаваться цемент. Когда единое управление, планирование, единые финансовые потоки, то проще добиться успеха в этом деле – больше возможностей появляется для регулирования себестоимости и цены на цемент. Специалисты это всегда понимали. Недаром же на протяжении почти 30 лет до 2004 года никто даже не заикался о выделении карьера в самостоятельную юридическую структуру. А действительно – зачем?
– Словом, сейчас всё вернулось на круги своя, как говорится? Вошло в естественное русло?
– Точно. Это и с правовой точки зрения верно, и с точки зрения экономической. Пять лет самостоятельности «Перевала» убедительно доказали, что самостоятельность эта не только не стала панацеей для карьера, но и поставила его в крайне сложное положение. Насколько я знаю, с понедельника коллектив выводят на две трети среднего заработка, то есть фактически производство останавливают. Причём до марта. И совсем не по вине коллектива, конечно. А по вине администрации карьера, по вине тех, кто не сумел организовать производство как надо. В спарке с ангарчанами мы можем в этот период заняться горно-подготовительными работами, ремонтом – словом, можем найти пути решения проблемы.
– Ну хорошо. Однако новому руководству карьера тоже ведь придётся несладко в нынешних экономических условиях?
– А кому сейчас легко? И ангарчанам непросто. Но они затеяли модернизацию производства, договорились с китайцами и уже ведут предварительные работы. И через какое-то время будут производить цемент сухим способом, который и экологически более безопасен, и для снижения себестоимости выгоден. Там рассчитывают производить свыше 2 миллионов тонн цемента в год – с расчётом на то, что кризис в 2010–2011 годах закончится и специалисты прогнозируют резкий скачок в потреблении цемента. Но мы-то здесь, в Слюдянке, разве готовы сегодня обеспечить ангарчан таким количеством мрамора? Нет, не готовы.
– А почему?
– Да не те у нас просто мощности пока. Не секрет, что значительная часть имеющегося на карьере оборудования вывезена ещё из Германии, после войны. Всё это за полвека, что называется, латано-перелатано на сто рядов. После очередного обследования подвесных канатных дорог, например, разрешение на их использование всё-таки получено, но, насколько я информирован, лишь на три года, не более. Тут надо всерьёз думать о реконструкции. По своей внутренней логистике карьер вообще ограничен в производственном потенциале. Где-то что-то можно добавить безусловно: на дробилках, откаточной дороге и так далее, – но в идеале нужны серьёзные перемены. С учётом современных технологий и новых возможностей.
– Возможностей «Ангарскцемента»?
– Именно. Надо создавать технологическую схему, в которой равноценно были бы задействованы и карьер «Перевал», и карьер «Быстринский», который будет построен «Ангарскцементом». Все же на «Перевале» знают, что проблемы с отвалом только нарастают. Первая очередь, которая начала эксплуатироваться ещё в 1957 году, заканчивается. Вторая очередь – это, по сути, кот в мешке. А на Быстринке прогнозные запасы составляют 630 миллионов тонн. И это химически чистый кальцит, в котором магния практически нет. Для цементной промышленности это великолепное сырьё! И это отличная возможность за счёт шихтовки активнее использовать мраморы «Перевала». Задействовав оба карьера, мы получим искомые объёмы сырья для производства цемента. И кроме того, увеличим число рабочих мест – до 700 или даже больше. Планы объединения карьеров и создания Слюдянского горно-промышленного узла мы уже представили в администрацию Иркутской области. Известно о них и в правительстве страны...
– А вот в 2002 году, помнится, вы в бытность свою руководителем карьера «Перевал» вынашивали планы диверсификации производства? Сейчас это реально?
– Абсолютно реально. Модернизация производства, создание Слюдянского горно-промышленного узла – это стратегическая большая работа. А вот диверсификация, увеличение номенклатуры выпускаемой продукции – тактика. Мы вполне можем выпускать мраморный рис, различные шпаклёвочные и отделочные материалы и прочее. Это хорошее дело. Оно обычно приносит небольшой, но всё-таки доход и тем самым увеличивает гарантии выживаемости предприятия. Однако в последние годы на карьере этим делом никто не занимался, потому что, «сидя на горе», как у нас говорят, можно было просто назначать цену на мрамор и «курить бамбук». Сейчас же предстоит задумываться обо всём. И о том тоже, что кальциты Быстринского могут стать сырьём для химической промышленности региона – для таких, например, комбинатов, как «Саянскхимпром» и «Усольехимпром». А это способно принести дополнительный доход.
– Как я понимаю, у вас в ближайшее время как раз и появится возможность воплотить в жизнь все эти задумки?
– Да. Как только ОАО «Ангарскцемент» получит свою лицензию, мы возобновим работу карьера. Правда, придётся переоформить всех членов коллектива на работу в новом предприятии – филиале «Ангарскцемента». А трудиться они будут после этого на своих старых местах. Поэтому им даже нервничать не надо – всё будет нормально! И с работой, и с зарплатой, и с социальным пакетом. Всё это будет выведено на уровень, который существует на Ангарской производственной площадке. Беспокоиться надо тем, кто продолжает рассказывать байки коллективу и призывает народ нарушать закон. Ведь после возврата лицензии ОАО «Ангарскцемент» вся деятельность на этом карьере структуры ООО «Карьер «Перевал» по добыче мрамора теперь квалифицируется как незаконное предпринимательство. Это преступление, которое карается в уголовном порядке! Правоохранительные органы уже оповещены об этом и, насколько я знаю, готовы сейчас принять соответствующие меры.
Да и по совести, по здравому разумению это неправильно! Куда вело разделение карьера «Перевал» и «Ангарскцемента»? Только в тупик. В Пикалёво. А сейчас появилась хорошая возможность выйти из тупика...
– Иными словами, «Перевал» оказался на рубеже перемен?
– Это верно. На рубеже перемен. Но я хотел бы подчеркнуть – перемен к лучшему!
Беседовал Олег Стрельников,
<p align=right><a target=_blank href=http://www.vsp.ru/social/2009/11/24/465962>для «Восточно-Сибирской правды»</a></p>
