Погода
Битва за историю продолжает быть элементом политической борьбы, и это затрагивает большинство россиян, поскольку память о прошлом хранится в каждой российской семье.
«Экспертный клуб-Иркутск» спросил у историка-международника Дмитрия Козлова, что сейчас с исторической памятью, и какие форматы ее сохранения в тренде.
В исторической науке есть целое направление – memory studies, исследование политики памяти, аспектов разнообразной исторической политики. Сейчас это направление бурно развивается и имеет глобальный характер.
В науке не появляется ничего просто так. Если появилось, значит есть запрос. Появились изменения, и многие ученые говорят, что в современном обществе проблема с образом будущего вне зависимости от страны проживания. После неясности с коммунизмом и либерализмом, непонятно что будет. Культура потребления не ставит образ будущего, с ним проблема. Поэтому люди ищут его в прошлом. Возникает феномен, который Зигмунт Бауман назвал «ретротопия», когда прошлое приобретает более важное значение. Обращение к истории очень сильно распространено в мире.
В этом контексте обращенность к прошлому, войне задает свой тон. Война, в которой Россия победила, мы отмечали 9 мая, но есть аспекты, весь в советский период у нас существовала общая память о войне – мы знаем о победе над фашизмом, есть антигитлеровская коалиция, куда входили Англия, США, Франция и в какой-то степени Китай, и они нанесли поражение Германии. Было перетягивание канатов, кто больше, но эти споры не выходили за общие рамки, и восприятие общей победы никто не ставил под сомнение.
Но сейчас ситуация изменилась. После расширения Европы, когда появились там новые страны (государства Балтии, Румыния, Польша, Чехия), возник вызов, новая идея, которая стала набирать обороты, где Вторая мировая война – это не только битва с фашизмом, но и с двумя тоталитарными режимами (фашистским и сталинским). Эта идея стала находить поддержку в Европе и даже получила оформление на уровне официальных институтов, где говорилось, что это победа над двумя диктатурами. Однако такое мнение ставит под сомнения результаты войны и прошлые рамки. Где тогда общая победа над фашизмом? Это опасность, ведь тогда движения коллаборационистов, которые были на стороне фашистов, в новой парадигме превратились в новых героев, которые внесли вклад за независимость стран.
И вторая проблема общей памяти о войне – изменение мирового порядка в целом. Оно началось после распада СССР и эрозии Ялтинско-потсдамской системы международных отношений, смещение центра мира, мирового развития от евроатлантизма, где первенствовали Европа и Северная Америка, к Азии и Тихому океану. Если раньше мир был более иерархичным, то здесь ставится под сомнения столетняя история. Это фактор Китая, Индии, чья мощь становится сопоставимой с европейской цивилизацией. Мир стал более плюралистичным.
И проблема общей памяти о войне становится не столь универсальной. Для России победа над фашизмом – главный праздник, мощная основа для современной идентичности, политического развития. Это никакая не идеологическая накачка, это настоящая победа, имеющая сакральный характер. И здесь вызов со всех сторон – насколько наше видение победы носит универсальный характер, который вокруг нас.
Можно ли составить общие рамки победы? Наша память сложно переносима в другие регионы, для этого нужно продумывать новые смыслы, которые станут для других стран. Поэтому не нужно превращать белое в черное, не надо и забывать отношение нашего народа и государства к празднику Великой Победы.
