Погода
Штрихи к портрету мэтра российской журналистики, радио- и телекомментатора, фронтовика, нашего земляка Льва Петровича Перминова
Энциклопедист Лев Перминов знал все. Про Перминова в Иркутске знали все. Хотя... Не почетный гражданин города, не заслуженный работник культуры России. Собственно, к званиям и регалиям он относился без пиетета — снисходительно. А между тем у бравого офицера, лейтенанта Перминова, дошедшего в лихие времена Великой Отечественной до Берлина, есть одна самая дорогая для него награда — медаль «За отвагу». При этом Лев Петрович не кичился своим боевым прошлым. Предпочитал обходить эту тему. И гриф «Совершенно секретно» здесь ни при чем. Он не любил вспоминать про войну. Лишь однажды частый гость и автор «Советской молодежи», придя в редакцию, завелся сам, завел других и с неподражаемым, только ему присущим обаянием и тембром голоса, нет, не попросил — приказал: «Бумагу и перо! Смотрите: это я вам про Берлин — здесь Жуков, вот тут Рокоссовский, а здесь я». И он нарисовал со своей точки зрения расположение советских войск при взятии рейхстага в майские дни 1945 года! При этом на полном серьезе, но не без юмора, не переставал комментировать свои боевые действия.
Каждый его приход в «Молодежку» парализовал работу редакции. Корреспонденты, писавшие заметки в номер, редакторы, замы, секретарши и машинистки бросали все свои насущные дела и шли на рандеву с Перминовым, послушать иркутского Ираклия Андроникова, удивительного рассказчика, чьи байки — классика! «Как, бывало, говаривал мой друг Мишель Монтень...» — и далее следовали цитаты из «Опытов» великого философа. А еще — Шекспира, Гете, Гейне. На безупречно чистом русском языке. А то и на французском, английском, немецком...
Журналист Перминов был всегда своим среди великих и простых смертных — колхозников и актеров, строителей и художников, спортсменов и ученых. Это показатель высочайшего профессионализма.
У каждого из нас, знавших Льва Петровича, свой Перминов. У меня...
Вот всего несколько невыдуманных историй, связанных с автором этих строк. А потому вернемся в 70-е годы прошлого столетия, времени тотального дефицита.
Очень хочется курить, а нечего. Единственное спасение — буфет ресторана ныне канувшей в Лету гостиницы «Сибирь», куда я поздним вечером пришел в надежде приобрести наши с ним любимые папиросы «Беломорканал». Я не увидел — услышал Петровича, бывшего уже изрядно подшофе: он своим поставленным голосом на всю матушку «Сибирь», обращаясь ко мне, продекламировал: «Этот человек продаст Родину!» Я, понятно, в шоке, но, выдержав мхатовскую паузу, при полной тишине зала он изрек: «...За меня!»
Как-то проходя мимо некогда моего дома, что на улице Красноармейской, и ведя неспешную беседу, Перминов вдруг остановился и, лукаво улыбнувшись, сказал: «Странно, почему на фасаде нет таблички «Здесь живет и работает Николай Евтюхов»?» Ирония судьбы: спустя несколько лет именно вашему покорному слуге доверили миссию открыть мемориальную доску на доме Льва Петровича, что на улице Некрасова.
Ильфа и Петрова он знал наизусть (это я про Владислава Леонидовича Фесона — юриста по образованию, сатирика по складу характера и мышлению, чьи рассказы раз в неделю — по субботам — на ура публиковались в «Гостином дворе» «Молодежки». Мне повезло. Я, начинающий корреспондент, попав в компанию Фесона и Перминова, к счастью, не оказался третьим лишним. Стал свидетелем, благодарным зрителем этого домашнего театра двух актеров в квартире Льва Петровича. «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой...» — невольно, наблюдая за застольной беседой двух мэтров, вспомнил Пушкина. На каждую реплику Фесона из «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» Перминов отвечал... стихами Владимира Высоцкого. Он знал его поэзию от и до. Словесная дуэль двух гигантов, сопровождавшаяся горячительным напитком из хрустальных рюмок и универсальной закусью — селедкой, которую ваш покорный слуга, наблюдая за этим потрясающим действом, разделывал на газете, заменявшей накрахмаленную скатерть, — это было нечто! Неизвестно, чем закончилась бы дискуссия, не позвони по телефону супруга и коллега Льва Петровича — в то время известный диктор областного радио, заслуженный работник культуры России Герта Павловна Арбатская. Услышав голос мужа, она поняла — надобно спешить домой. Пришлось ретироваться. Жаль...
Одной из главных его страстей был бильярд. Заходя на огонек в «Молодежку», где в свое время в обеденный перерыв собиралась «могучая кучка» страстных поклонников этой игры, обычно царствовал Перминов. Редко кому посчастливилось оставить в поединке на «вылет» Льва Петровича не у дел. Мне однажды удалось. Обыграть самого Льва! Он долго не мог осознать, как такое могло случиться! Вижу — переживает. Но без обиды. Простил. Обменялись рукопожатием. Радость от победы над королем бильярда сменилось неловкостью. Как же так, огорчил Перминова, который уже не прилюдно — тет-а-тет, вроде бы нечаянно заметил: «Кстати, последний шар вы, милостивый господин, забили не по правилам...»
Заядлый охотник, рыбак, воин Великой Отечественной и... создатель и основатель мини-зоопарка в ЦПКиО, который, увы, с уходом Льва Петровича приказал долго жить. Несколько поколений иркутян всякий раз приходили в парк специально увидеть, как Перминов общается с животным миром. Его особенная страсть — белки, которые при виде своего благодетеля сбегались со всех концов парка. На свидание со Львом. «Белы, белы, — звал своих подопечных Петрович, — кормилец пришел!»
С какой нежностью и любовью он из рук угощал своих подопечных кедровыми орехами, при этом успевая вести с ними доверительную беседу.
...Все знали, что Перминов неизлечимо болен. Последний приют — его квартира на улице Некрасова. Постоянно навещали. Я пришел к нему за день до того как Льва Петровича не стало. Пришел не один — с томиком Виктора Астафьева, писателя, которого он чтил и любил. А еще с пузырем. «Извиняйте, но составить компанию не могу. Не изволите ли дать закурить?» — скажет Лев Петрович. И Герта Павловна принесет ему беломорину...
В день его ухода в 1990 году был жуткий январский мороз. Но поминали Перминова весело. И не потому что перебрали. Просто человек такой — светлый. А сколько, казалось, невероятных, но тем не менее реальных историй, в которых он всегда был главным действующим лицом, еще осталось по ту сторону телерадиоэфира.
...С легкой руки коллег его окрестили вторым Вадимом Синявским. Перминов не мог быть вторым. Дело не в фамилии. Таково призвание — всегда оставаться первым!
P.S. Каждый год в день открытия в Иркутске турнира по мини-футболу памяти Перминова мы с друзьями вот уже 20 лет постоянно общаемся с ним — на кладбище в Радищево. Приезжаем поклониться Льву. Чарка водки, хлеб, папиросы. Чем богаты...
Николай Евтюхов. Фото из архива автора
<p style='padding-right:18px;' align=right><a target=_blank href='http://pressa.irk.ru/kopeika/2009/35/005001.html'>"Копейка"</a></p>
