Деревянный Иркутск продолжает гореть

Иркутск все еще входит в «большую тройку» деревянных городов России наряду с Вологдой и Томском. Городами было даже подписано соглашение о сотрудничестве и единой политике по сохранению и возрождению деревянного зодчества.

К сожалению, деревянный Иркутск стремительно сдает свои позиции под напором строительного бизнеса и времени. Только за два месяца 2014 года произошло уже 25 пожаров в частном секторе. Среди сгоревших «деревяшек» есть памятники.

Уже много лет общественность пытается привлечь внимание к проблеме гибнущего деревянного Иркутска. И вот внимание вроде бы привлечено, проблема обсуждается на всех уровнях, но фактически ничего не сдвинулось с мертвой точки. Деревянные дома продолжают гореть от поджогов и неосторожного обращения с электроприборами, разрушаться.

Государственные службы пытаются согласовать свои действия для сохранения исторического наследия, создаются новые «спасательные» организации вроде АРПИ — городского агентства развития памятников истории, задача которого реставрировать, восстанавливать, приспосабливать памятники к современной жизни. Увы, ни пожаров, ни разрушений — ради точечной застройки центра — это не отменило.

Ни для кого не секрет, что пожары в центре Иркутска — обычно намеренные действия неких злоумышленников-поджигателей, чья задача — освободить место под застройку. Много говорится о том, что старый Иркутск попросту выжигают.

По мнению Алексея Чертилова, эксперта Федеральной службы Росохранкультуры, доцента кафедры истории архитектуры и основ проектирования ИрГТУ, исполняющего обязанности председателя Иркутского отделения Все­рос­сийского общества охраны памятников, единственная возможность сохранить деревянный Иркутск — поставить заслон строительному бизнесу:

— Государственным органам нужно заниматься детальным изучением памятников, заказывать научные исследования и двигать дома на включение в реестр памятников. Но за последние годы, за десятилетие, ни одной «деревяшки» не продвинули в реестр. Наоборот, происходит выхолащивание фонда, памятники признаются «непамятниками».

Алексей Чертилов уверен, что деревянный город превратили в объект бизнеса. И в этот бизнес вошли сегодня — уже как партнеры — и государственные структуры. Эксперт считает, что защитить свое достояние может и должен сам народ.

— К сожалению, ВООПИК сегодня не имеет такого авторитета, как раньше, — говорит Алексей Чертилов. — Раньше к ВООПИК прислушивались. Иркутское отделение имело большой авторитет, так как его поддерживали иркутские ученые, профессура, творческая общественность. Благодаря общественным акциям удавалось влиять на городскую политику. Сегодня такого движения нет, профессура устранилась. И если в Иркутске не появится общественная инициатива, если молодежь не пойдет и не скажет: «Это наше наследие, не смейте его трогать!», если не встанет в пикеты, то мы все потеряем. Только протестное движение поможет.

«Деревяшки» продолжают тем или иным образом разрушаться, несмотря на то, что в августе прошлого года были увеличены штрафы за повреждение объектов культурного наследия — до 3 млн рублей, а также до шести лет лишения свободы. Также в УК внесены наказания в 1 млн рублей штрафа и два года лишения свободы за нарушение правил использования объектов культурного наследия. Но и штрафы, видимо, никого не пугают.

Еще в 2009 году представители ВООПИК выходили с инициативой, которая, по мнению многих, может спасти деревянный город от выгорания: на законодательном уровне запретить постороннее строительство на месте сгоревших памятников. Но инициатива так и осталась инициативой. Не так давно ВООПИК совместно с АРПИ направило предложение о том, чтобы ввести эту норму законодательно, через местных депутатов, в Москву.

— Мы же понимаем, что деревянные дома выжигаются затем, чтобы на их месте построить что-то. Поэтому мы сформировали предложение совместно с АРПИ и направили его через депутатов в правительство. Мы считаем, что нужна такая норма: на месте сгоревшего памятника должен появиться воссозданный. В том случае, если сгорело менее пятидесяти процентов, — реконструировать; если больше — воссоздавать. Только эта мера может сдержать гибель деревянного Иркутска, — считает заместитель председателя ВООПИК Светлана Утмелидзе.

У Алексея Чертилова есть сомнения на этот счет. Ведь если разрешат воссоздавать — то есть делать новый памятник, новодел, — то у тех, кто будет заходить на этот участок, естественно, не будет желания восстанавливать что-то на пожарище. Проще построить новый дом, а не возиться с обгорелыми бревнами. И в один прекрасный момент Иркутск может оказаться заполненным подделками.

— Такими, как 130-й квартал. Ведь все понимают, что это не исторические здания. Полностью была подменена изначальная идея квартала: создать среду. В итоге создали не среду, а деревянный квартал магазинов и питейных заведений. Хотя есть и другая сторона медали — народ и бизнес хотя бы увидели, что деревянные кварталы можно привести в порядок.

Что мы уже потеряли?

Иван Козлов, историк, краевед, основатель Музея истории города Иркутска:

— Дом Ефима Кузнецова, который стоял недалеко от автовокзала. Он был построен в первой половине XIX века и замечателен тем, что в нем останавливались Трубецкая, Волконская и Муравьева по дороге в Забайкалье. Он сгорел по недосмотру рабочих — то ли обогреватель не выключили, то ли что-то сушили. Его перенесли в усадьбу декабристов, к Преображенской церкви. Но это уже не то — это новодел.

Не сохранился и так называемый горбатый дом, который стоял на улице 5-й Армии. Он отличался своеобразной архитектурой. С его крыши не надо было счищать снег — она была очень поката.

Алексей Чертилов, архитектор, краевед, и. о. председателя ВООПИК:

— Двухэтажный доходный дом номер 9 в Пионерском переулке. Дом предлагался на госохрану, но экспертиза не посчитала его ценным. Или, например, дом по адресу Дзержинского, 8. Я делал экспертизу по этому дому. Не знаю, чем закончилась постановка дома на учет, но этот дом подожгли.

Григорий Красовский, член ВООПИК:

— Комплекс на бульваре Гагарина — дома № 32, 34. На Гагарина, 32, был расположен дом, построенный архитектором Рассушиным своему младшему брату, работавшему врачом в Базановской больнице. С 2007 года из него стали расселять жильцов. Одним дали три квартиры, другим — хорошие деньги, а хозяйке, которая не соглашалась с переездом, сыпались угрозы поджога дома вместе с ней и ее семьей. Двое неизвестных в 4 часа утра бросили бутылку с коктейлем Молотова с зажженным фитилем прямо в дом со двора.
Соседние дома-памятники, № 30 и 34, также не так давно были расселены, и на это заказчики не пожалели огромных денег. Потому что прибыль, которую они получат, будет куда больше.

Авто: Светлана Михеева.

Источник baikalpress.ru