Иркутский реставратор Мироненко: Нас постепенно загоняют в тупик

Недавно в Москве прошёл I Международный съезд реставраторов. О том, какие проблемы поднимались на съезде, и что стоит менять в облике Иркутска, «АиФ в ВС» рассказала реставратор Алла Мироненко.

В «послужном списке» Аллы Мироненко реставрация таких объектов, как Харлампиевская церковь в Иркутске, Успенская церковь в селе Оёк, домики в «Иркутской слободе», кроме того в команде других реставраторов Алла работала над зданиями Драматического театра и краеведческого. Особой своей гордостью она считает здание торгового центра по адресу Чехова, 2. Перед Аллой и её коллегами стояла задача привести здание в вид, подобающий памятнику архитектуры. Вспоминает, самым обидным было то, что собственники здания уничтожили его уникальность внутри. К сожалению, такое отношение к статусным строениям в Иркутске - не редкость.

Эксперимент провалился

- Алла Корнеевна, расскажите, какие основные проблемы поднимали реставраторы на съезде в Москве? Ведь для иркутян проблема сохранения памятников культурного наследия актуальна. Только деревянное зодчество представлено в Иркутске 1119 домами, из которых 761 - жилой.

- Все в голос говорили о том, что недавно принятые законы об охране памятников архитектуры постепенно загоняет реставрацию в тупик. Требования, что можно в них переделывать, а что нельзя становятся всё строже. Если просто читать закон, то он направлен на то, чтобы у собственника было меньше возможностей нарушать облик здания. Но на деле это только усложняет работу архитекторов и реставраторов. Усложняется процедура получения разрешения даже на незначительные изменения. Специалисты, которые работали по 30 лет в реставрации, готовы из-за этого уходить из профессии.

- То есть собственников, желающих по своему вкусу переделать здание, меньше не стало?

- Простой человек, как правило, поступает честно, он идёт в службу охраны памятников за разрешением. Но ему столько бумаг нужно собрать, чтобы провести ремонт! Закон однозначно трактует, что памятник - это неприкосновенность. Мне кажется, что это чересчур. Конечно, случаи бывают разные, категория памятника бывает разная. Например, в таких памятниках федерального значения, как Драмтеатр, устанавливать пластиковые окна ни при каких условиях нельзя. И я с этим согласна, ведь они просто не вписываются в облик здания.

- Когда наше издание готовило материал «Жизнь в Памятнике» («АиФ в ВС» №24, 2013г.), иркутяне, живущие в охраняемых домах, рассказывали, что при ремонте у них не возникает проблем со службой охраны памятников.

- Раскрашивают дома в невероятные цвета, ставят окна и делают всё, что хотят, те, кто в службу не обращается. А там нет такого человека, который бы ездил по улицам города и смотрел, кто как изменил здание-памятник. Собственник может быть спокоен до тех пор, пока он не обратился в службу. А сделать это ему придётся, если он решит дом продать, подарить или совершить другую сделку. Тогда-то его завалят штрафами. По закону, он должен на каждую переделку заказать проект, пройти экспертизу.

- Владельцы зачастую думают, что содержать их уникальный дом должна государственная казна. Такое возможно?

- Закон такой поддержки не предусматривает. Человек обязан поддерживать дом на свои средства. А деньги на это уходят колоссальные. Меценатов у нас сейчас нет, ведь реставрация прибыли не приносит. Стоит вспомнить пример бывшего вице-мэра Дмитрия Разумова, который восстановил усадьбу на улице Бабушкина в надежде, что бизнесмены последуют его примеру. Но эксперимент провалился, несмотря на то, что усадьба получилась очень красивая.

- С властью часто бывают конфликты?

- Раньше в Иркутске работал научно-методический совет. Любой проект обсуждался широким кругом специалистов. Сейчас таких советов нет, поэтому договориться с чиновниками действительно бывает сложно. Но вообще основная трудность в том, что каждая новая власть редко придерживаются политики своих предшественников. Со сменой руководителей властных структур мы постоянно ждём «сюрпризов».

Новая архитектура не в цене?

- Как вы можете оценить облик Иркутска, сравнивая его с другими городами?

- В сибирских городах я мало была, но если сравнивать Иркутск, например, с Санкт-Петербургом, беда нашего города в том, что если здания ещё более или менее ухожены, то благоустройству прилежащей территории внимания уделяется мало: разбитые тротуары и дороги город не красят. В Москве сейчас перешли на европейский тип градостроительства, когда облагораживают не только улицы, но и дворы. К сожалению, в Иркутске даже на Карла Марса - центральной улице города - асфальт весь в ямах.

А с «деревяшками» вообще беда. Ещё до «Иркутской слободы» была тенденция собирать их в кварталы. Для строительства одного из них - в квартале улиц Халтурина - Желябова - Декабрьских Событий - в 80-х годах был разработан проект «Желябовский комплекс», но денег на его реализацию так и не нашли.

- Вы, кстати, принимали участие в создании исторического квартала. Как вам итог работы?

- Мы делали только один дом. Сейчас я вижу, что «променад» - центральная пешеходная аллея - пользуется популярностью среди иркутян, атмосфера там сложилась хорошая. Но если посмотреть на него взглядом архитектора, то видно, что над многими объектами работали непрофессионалы. Например, дома, у которых на кирпичной кладке «красуются» деревянные наличники или «кучерявые» металлические решетки налеплены на деревянные здания. Это противоречит всякому стилю. Кроме того, увеличение высоты «исторических» зданий до 4-х этажей делает здание непропорциональным и уродливым. Понятно, что делали это ради увеличения площадей, но никто не задумывался, что тем самым он уничтожает первозданную красоту, характерную для зданий-памятников.

- Вы считаете возможным привнесение в памятник архитектуры чего-то современного?

- Если это уместно, то почему бы нет. Например, здание центрального телеграфа по адресу Пролетарская,12. Он был построен в 50-е годы и на его фронтоне есть лепнина соответствующей тематики - рабочие, звёзды, герб СССР. Так вот специалисты сохранили весь этот колорит, а фасад, который был просто оштукатурен и смотрелся примитивно, они облицевали современными панелями бежевого цвета. В целом, здание приобрело очень солидный вид, получилось исключительно. Но при реставрации строений дореволюционного периода такая «облицовка» невозможна и не нужна, так как стены чаще всего богато украшены декором.

Понятно, что наибольшее количество архитектурных памятников находятся в Иркутске. А по области они встречаются?

- Очень часто! В основном, это старинные церкви. При советской власти многие из них были обезглавлены. На их реставрацию денег совсем не выделяют. Батюшки попроворнее сами ищут спонсоров. Например, для одной из деревень Жигаловского района мы сделали проект, но средства на этом закончились. А вот в Усть-Куде батюшка сам отыскал средства на ремонт, даже выписал из Китая мраморный иконостас. Церковь в Зиме вообще в советское время приспособили под тракторный завод, снесли там стену. Радует, что во многих селах сейчас постепенно восстанавливают храмы.

- Над чем бы вы хотели поработать?

- Мне очень нравится идея комплекса деревянных зданий. Не такая надуманная, как 130 квартал. Есть проект, который называется «Декабристы в Иркутске». Это участок Декабрьских Событий - Энгельса Тимирязева - Октябрьской Революции. К нам обращается периодически одна из строительных фирм, готовая восстановить деревянные дома за Преображенской церковью. Эта была бы хорошая работа.